Пятница, ув. друзья. У нас рубрика «Собеседники Вечности», и в студии ув. Собеседник Вечности Дмитрий Бахур с вопросом о глубинной механике эпохи.
«Добрый день, Виктор
В Вашей рабочей смелой гипотезе о базовом мифе Вы упоминаете средиземноморский миф, германский миф и русский миф. А какой, по Вашему мнению, базовый миф на западных русских окраинах: территории бУССР, стран Прибалтики? Различен ли он в разных осколках или имеется единое ядро?»
Это тот случай, когда нам вряд ли понадобится много букв — но сначала, конечно, справка-малютка (для новых ув. друзей).
Базовый миф — согласно смелой гипотезе В. Мараховского — есть краткий сюжет, описывающий «максимальную реализацию биографии» представителя какой-либо нации. В средиземноморском случае это миф об аргонавтах, то есть миф об удачном коммерческом предприятии, принесшем доход. В германском/североевропейском случае это миф о Нибелунгах, то есть о проклятом сокровище, которым совершенно необходимо завладеть, но за которое придётся расплачиваться. В русском же случае это миф о богатыре — то есть миф о государственной служебной карьере.
конец справки-малютки
Из сказанного выше нетрудно заключить: для того, чтобы какой-то нации обзавестись базовым мифом, нужно а) быть этой самой нацией и б) обладать таким уровнем суверенитета, чтобы биографии её представителей реализовывались внутри неё.
Нация, как мы помним — не тождественна выделяющейся между другими этно-языковой группе. Нация нуждается в пространстве (не обязательно физическом, в первую очередь социальном), где царит её суверенитет, то есть внутренняя власть культуры над жизнями людей. В этом смысле, между прочим, нацией были не только евреи европейских гетто, управляемые собственными кагалами, имевшими право судить и карать, но и цыгане эпохи пресловутых кибиток — поскольку что-что, а внутриобщинная дисциплина, вооружённая иерархией и лояльностью, у них была на уровне.
Разумеется, евреям в гетто порой становилось тесновато — из-за чего у немцев появился Генрих Гейне, у мира в целом Бенедикт Спиноза, у нас Паисий Величковский и Семён Франк. Но там, откуда эти люди прибыли, тоже остались свои знаменитости, исполнившие свои биографии по полной (просто внешнему миру, как правило, малоизвестные и порой малоинтересные). Аналогичных титанов из ассимилированных цыган лично я не знаю — рискну предположить, что и таких среди нас немало, просто слой суверенной цыганской культуры, как и положено кочевому народу без письменности, так невелик и обусловлен брутальной бытовухой, что с выходом из общины с её поведенческими условиями исчезает быстро и бесследно.
Ну так вот. В вопросе ув. Дмитрия фигурируют Украина и Прибалтика.
Уместно посмотреть на данные места на карте — и, вглядевшись, подобно героям Бажова, в их недра на тысячелетие вглубь — поискать там условия для возникновения базового мифа.
Рискну дерзко заявить: мы их там не найдём.
В первую и очевидную очередь — потому, что суверенитет культуры (что украинской, что литовской, что латышской) над жизнью украинцев, литовцев и латышей оканчивался на уровне если не семьи, то деревни (при этом, если я ничего не путаю, в данных местностях доминировала не община-мир и не расширенная семья, а нечто более нуклеарное и, соответственно, индивидуалистичное).
С уровня околотка/повета/погоста (последнее слово означало не кладбище, а территориально-административную единицу, в латышском означает её и по сей день) начиналась уже власть культуры начальства. Это справедливо как в отношении юго-западной экс-Руси, весьма рано попавшей в зону притяжения Польши, так и в отношении прибалтийских племён, отжатых ещё на младенческой стадии организации общества немцами и ими управлявшихся до самого XX века.
Автор этих взволнованных строк не видит причин окунаться слишком глубоко в сложносочинённое явление под названием «Великое княжество Литовское, Русское и Жамойтское», поскольку литовского (в современном смысле) в нём было немного — грубо говоря, только имена ранних князей. На практике же это было образование, на территории которого, в зависимости от расположения границ, реализовывались либо русский базовый миф, либо польский гибридный (польский миф, кстати — штука интересная, жаль, что у нас сегодня про другое. Я возьму на себя смелость предположить, что это есть недоразвившийся близнец русского базового мифа, насильно переведённый в отрочестве, так сказать, в германский класс и в результате оставшийся талантливым недоучкой — не зря Польшу столько веков считали недоразумением что к востоку, что к западу от неё. Это оскорбительно и несправедливо, разумеется — но не беспочвенно).
Будучи рижским пареньком, автор рос на тихой улочке, где некогда проживали титаны латышского национального искусства — поэт Ян Райнис (Иван Христофорович Плекшан) и его супруга поэтесса Аспазия (Йоханна Эмилия Розенберг). Соседи старшего поколения помнили обоих: данные латышские поэты говорили между собою на немецком — поскольку говорили о вещах, не имевших эквивалентов в сельском быте собственно латышей. От себя добавлю, что творчество их было довольно-таки эпигонским: они перелагали как могли на язык родных берёзок немецкую и русскую поэзию (Райнис был большим любителем Лермонтова и богатырского эпического цикла).
Максимальная реализация биографий украинцев ли, прибалтов ли — всю дорогу находилась за пределами соответствующих этногрупп. Они выбивались либо в поляки/немцы, либо в русские. И, соответственно, реализация их проходила в берегах соответствующих базовых мифов.
В свете этого любопытно, что Украина, получив в результате известных событий государственность, интуитивно попыталась построить свою идентичность на Запорожской Сечи — ещё одной недоразвившейся версии русского мифа — но данный проект в силу слишком очевидного его притяжения к Большой России был свёрнут.
Какие базовые мифы рулят данными территориями сегодня?
Едва ли здесь есть место для загадки — на данном пространстве умещается скорее грустный анекдот. Поскольку наций, что бы там ни говорили, данные пространства так и не образовали, их миф не есть миф национальный.
Вместо него действует два — парадоксальным образом антинациональных — мифа с чёткими половыми признаками.
Первый, женский — есть миф об эмиграции. То есть о счастливом выходе замуж за амэрикан боя, пожилого богатого итальянца, основательного солидного немца. Он короток и прост: выйти, а дальше всё будет хорошо. Кружевные трусики и ЕС — отражение его в самой краткой и оскорбительно очевидной форме.
Второй, мужской — есть русский базовый миф, вывернутый наизнанку: это миф о службе по борьбе с Россией. Он накрепко прирос к нам, не отцепишь. Вся текущая боевая украинская мифология состоит в службе против России (героической и беззаветной, за которую должны прилетать почести и эполеты и слава). Соответственно прибалтийский вариант — тот же, только разведённый до 1 к 30.
Трагизм данного псевдомифа состоит в том, что это служение без адресата. Вернее, избранный окраинными жителями адресат существует — но воображается ими как настоящий и правильный царь, который пожалует собольей шубою и эполетами. А на деле там группа лоббистов американского ВПК, гнездо американской секты неоконов и толпа европейских отличниц-чиновниц обоего пола. Плюс Польша, всё отношение которой прекрасно считывается на выражении лица Анджея Дуды каждый раз, когда ему по работе приходится обнимать В. Зеленского (этого не передать, это надо видеть).
В силу всего этого — украинский мужской миф, увы, суицидален, конечен и одноразов. В качестве дополнительной насмешки судьбы он при этом удачно зарифмован с женским — и в итоге считывается на глубинном интуитивном уровне как необходимость погибнуть за то, чтобы экспортировать женщин к итальянцам, немцам и амэрикан боям (так сказать, в качестве награды и в надежде на то, что по крайней мере женщинам их новые хахали шубу подарят).
...К сказанному остаётся добавить одно уточнение. Я решительно отвергаю версию, будто на территории Украины происходит или произошёл, благодаря 2014 и СВО, пресловутый нацбилдинг.
Он происходит тоже наизнанку, с точностью наоборот — поскольку реализация вывернутого наизнанку русского базового мифа (верность, победа, награда) в идеальном своём воплощении есть предательство, разрушение и поражение, а в конце гигантское кидалово.
С этим «украинский нацбилдинг» справляется вполне, даже лучше прибалтов — ибо ухайдокать 52-миллионную страну до 1/3 первоначального поголовья за жалкие тридцать три года это надо действительно постараться.
0 коммент.:
Отправить комментарий