Мараховский: Д'Артаньян и чемпионка обучают искусству усталости

 

16.03.2024

Суббота, ув. друзья. У нас рубрика «Собеседники Вечности», и в студии ув. Собеседник Вечности Алексей с важнейшим вопросом о лошадиных силах.

«Здравствуйте, уважаемый Виктор!

Скоро 3 года ежедневным вдумчивым эссе. Глубочайшее уважение — уверен, все читатели присоединятся — Вашей продуктивности и, что даже важнее, завидной стабильности. Именно поэтому вопрос о культуре труда.

Как-то (05.04.2023 08:00) Вы писали о Василии, который сможет многое, стоит лишь привыкнуть превозмогать. Образ вышел наглядный: не раз вспоминал его в тухлой трясине самооправданий и выныривал, трижды хохоча.

Как достичь следующей ступени мастерства — трудиться разумно?

Привыкнуть выпинывать себя на дело не так-то сложно. Но как отличать лень от настоящего «нересурса», который превозмочь-то можно, но лучше не стоит — придётся переделывать, а сил не будет, силы уйдут на подвиг? Или осаживать себя после рабочего дня, когда хочется доделать ещё вот это и вон то, а на деле пора прогуляться и баиньки: чтобы из-за двух часов сверху не потерять завтра полдня на мигрень?

Словом, как воспитать в себе, помимо стахановца, ещё и строгого, но доброго тренера?»

Вначале маленькое, но хвастливое уточнение. Через неделю, 23 марта, данному проекту исполнится целых четыре года (это были непростые и интересные годы на нашей планете — но жизнь выдумывает всё время что-нибудь новенькое, и вдумчиво писать по-прежнему есть о чём).

А теперь к вопросу ув. Алексея.

Отчасти его тематика рифмуется с недавним текстом о «структурированной личности», поэтому я позволю себе повторить оттуда главное:

«Структурированная личность в настоящем смысле — есть личность, способная честно объяснить не только причины большинства своих занятий и состояний в день, но и их цели. Структурированная личность — та, у которой «зачем» качественно больше, чем «почему».

(...)

И если такой человек гоняет обезьян на пляже или валяется на диване — то он этим не выплачивает себе компенсации за тяготы овладевшей им жизни, а поддерживает тушку и головной мозг в рабочем состоянии, давая себе как системе возможность остыть и подзарядиться для следующих дел».

...Кажется очевидным, что в первую очередь следует насколько возможно попросту избегать ситуаций, когда приходится гадать, лень это нас накрыла или вымотанность.

Но это, разумеется, прозвучит абстрактным пожеланием вида «делайте полезное добро, уклоняясь от вредного зла».

В практическом же измерении — полагаю, ув. друзья прекрасно знают по себе — время от времени всем нам приходится себя выматывать, выжимать и выжигать. То есть заниматься чем-нибудь, заранее зная, что в результате недоспишь и будешь носить вместо головы стеклянный аквариум, полный железных болтов. Перенапрягаться, чувствуя, как со свистом бьёт из головы паровозный дым, но говорить себе «куда я денусь, надо добить». И так далее.

И сказать по правде — автор этих взволнованных строк полагает, что это хорошо и правильно.

Человеческая наша природа, как мы все знаем из поп-биологии, досталась нам от существ, не знакомых с понятием «трудоголизм» или «дисциплина». Все трудоголики в мире животных — либо узкоспециализированные зомби-коллективисты, вроде пчёлок и муравьишек (и то, говорят, их трудолюбие порой несколько преувеличивают), либо вынужденные работяги вроде гепардов (трудно быть хищником, если к каждой твоей добыче заранее выстроилась очередь из эффективных менеджеров-гиен и бюджетниц-львиц, а ты сильный, но лёгкий).

Мы не исключение из общего правила: каждый из нас желает сэкономить столько энергии, сколько возможно, а тратить её по возможности на занятия, выменивающие усилия на наслаждения.

В этом смысле модельным человеческим обществом, от которого ничего не требуют и которому дают заниматься любимым делом, безусловно может служить нам пресловутое островное микрогосударство Науру времён бума удобрений (грубо говоря, 1970-е — 1980-е).

Напомню: получив независимость и отчисления от разработки фосфатов, науруанцы в большинстве своём бросили работать, пересели на джыпы и начали нажирать вакуольки.

Когда же фосфаты кончились, славные островитяне так и не смогли вернуться к изначальной форме. Они начали сдавать свой остров под австралийскую тюрьму и получать компенсации за похеренную экологию. Сейчас они – самая жирная нация на планете и самая диабетическая, но всё равно любят секс, купаться и есть индюшьи гузки в панировке вёдрами, запивая крем-содой (она дешевле воды), а средний IQ у них 87.

Из этого наурного эксперимента следует, что ув. человечеству вообще и ув. индивиду в частности идеальные условия попросту противопоказаны. Мы должны подвергать себя стрессам — физическим и нервным — чтобы просто не растечься в медузу. Мы должны иметь неврозы, травмы и затейливо компенсирующие их механизмы. У нас должны быть размещены в разных частях организма шила, обеспечивающие непоседливость, мы обязаны носить в себе внутренние образы обидчиков и обидчиц, которым что-нибудь доказываем, и так далее. Нам также полезно периодически выходить из себя, плакать, впадать в ужас и в меланхолию.

И время от времени — мы обязаны перенапрягаться. Любая спортсменка знает, что у человека есть две усталости: сначала наступает «быстрая», которую мы специально носим с собой на случай ненужных усилий, чтобы она сигнализировала нам, что уже харэ (поиграли в трудоголизм и хватит). И только после того, как откроется наше знаменитое второе дыхание, поработает и, наконец, выработает свой ресурс — мы действительно утомимся.

Есть основания полагать, что со всяким другим человеческим занятием, включая интеллектуальный труд, история ровно та же. Мы носим в себе, надо думать, охранные механизмы на разные случаи жизни — но устроены все эти предохранители одинаковым образом.

Я в своё время достаточно внимательно следил за собственным трудовым процессом — конкретно за написанием текстов — и обнаружил, что пик утомления и усталости всегда приходится на первую треть работы.

Труд в этом смысле немного похож на хрестоматийного бандита, подстерегавшего классического нью-йоркца в 1980-х. Каждый житель Манхэттена знал, что выходить на улицу необходимо с 20-долларовой бумажкой в кармане на случай ограбления (и хорошо спрятанным бумажником). Труд выскакивает на нас из-за угла, наставляет на нас ножик или пистолет и с сильным пуэрториканским акцентом требует усилий. Мы быстро и с готовностью расстаёмся с 20-долларовым запасом энергии, а затем начинаем делать вид, что у нас больше ничего нет.

Это нормально — но мы обязаны проламывать этот защитный контур и выходить на второе дыхание.

И наш ув. организм со вздохом раскочегаривается и распускает пары, перья и паруса и пенит взрезая волну. И под конец то, что начиналось еле-еле, уже порой с трудом остановить.

Отсюда небезызвестный манагерский лайфхак «нагружать внезапными задачами следует самых загруженных, они сделают это быстрей, мимоходом и лучше, чем незагруженные». Лайфхак — должен засвидетельствовать как одна из экс-жертв данного абьюза — подлый, но очень эффективный. А если использовать его по отношению к себе, то просто полезный.

...Ну так вот.

Настоящая, фундаментальная усталость, матёрый нересурс-секач — отличается от «предохранительной» быстрой усталости тем, что этого самого второго дыхания не открывается. Вместо того, чтобы сначала чувствовать утомление и головную боль, а потом продолжать усилия и вдруг начать слышать ветер в ушах — мы просто всё медленней ковыляем по звеньям рабочего процесса и чувствуем, как отрубаемся.

Истинная усталость не проходит — и она требует от нас себя уважать.

Не стоит при виде её, конечно, тут же бросать работу (как известно, подымая только посильный и комфортный вес, мышц не накачаешь) — но и использовать сверхусилия надо с осторожностью. Штанги порой падают на атлетов, жмущих их без подстраховки, а сверхусилия на то и сверх-, чтобы быть экстраординарными, а не рутинными.

У меня в позапрошлой жизни был один коллега, взявшийся с какого-то перепугу заработать все деньги мира информационной журналистикой. Он знал английский, что в 90-х было редкостью, и потому был собственным корреспондентом сразу нескольких мировых информационных агентств, и читал с утра до ночи сводки, слушая попутно радио и телевизор, и гнал бесконечную морзянку сообщений с утра до ночи в разные стороны света, и зарабатывал чудовищные по тем временам Три Тыщи Баксов в месяц.

Трудно представить себе худшее обращение с усталостью. Этот парень был подобен не просто человеку, сидящему на берегу океана и черпающему его ложкой, нет. Он был подобен человеку, сидящему на берегу океана и черпающему его двумя ложками. А на вопрос «ты что, глуп? Океан так не вычерпать» отвечающему «Во-первых, у меня целых две ложки, во-вторых, они большие, а в-третьих, я очень быстро черпаю».

Он занимался рутинным и линейным подвигом без каких-либо всплесков и пауз на интенсивных оборотах, и, если не ошибаюсь, делал это строго по расписанию (подъём, работа, попутно завтрак, работа, попутно обед, работа, попутно ужин, работа, отбой).

Он продержался не более двух лет. Сначала организм начал посылать ему вежливые сигналы о том, что пора завязывать: он начал замечать, что разговаривает сам с собою. Но коллега данные сигналы проигнорировал. И тогда организм просто расслабился и сломался. Коллега загремел в лечебницу, а когда вышел оттуда — то стал похож на выгоревший дом, в котором уелела пара подкопченных комнаток с опалённой мебелью. Он даже ходил слегка пригнувшись, а разговаривал запинаясь. Его работоспособность упала примерно на 95%, и его взяли на работу в одну из газет из чистого сострадания. Не знаю, пришёл ли он в себя когда-либо вообще.

...Таким образом, на вопрос ув. Алексея напрашивается следующий ответ:

- Если мы беспрекословно кормим «быструю» усталость и прекращаем усилия при первых её сигналах — то мы, безусловно, просто ленимся. Так мы ничего не достигнем.

Если же мы игнорируем усталость вторую, истинную, и рутинизируем её — то мы сильно рискуем.

Поэтому сознательный сам-себе-тренер никогда не попустительствует себе — но также и не загоняет себя, как Д'Артаньян очередную лошадь. Ибо пересесть нам с павшего себя не на кого.

К сказанному остаётся добавить лишь одно соображение. Можно допустить, что индикатором нормального и здорового состояния нашего труда является наличие у нас откладываемых дел и прогулов всяких полезных необязательностей.

Если мы несколько прокрастинируем и иногда соскакиваем — значит, с нами пока всё в порядке.

Если же мы безотказная супермашина, выбивающая раз за разом сто очков из ста — значит, нам стоит как можно скорее остановиться и пойти кататься пьяным на пони. Целее будем.