Люди Власти. ГЛАВА 5. ЕЩЕ НЕМНОГО ТЕОРИИ: ЧТО ВАЖНЕЕ — СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС ИЛИ МАТЕРИАЛЬНЫЙ ДОСТАТОК

 

Теоретик. 

Вопрос о том, как определить «человека Власти», поднимался нами уже неоднократно, но каждый раз мы отмечали, что вопрос этот достаточно тонкий и в нем нужно тщательно разбираться. И по мере получения новой информации о Власти разбираться нужно каждый раз заново. Скорее всего, гарантированно ответить, является ли тот или иной человек «человеком Власти» (взглянув со стороны), нельзя никак, но вот с большой вероятностью утверждать, что он «человеком Власти» не является, зачастую можно.

В качестве примера приведу один очень ангажированный в нашей стране вопрос: чем руководствуется Путин (и «его друзья») в своей деятельности? Так вот, как только человек начинает объяснять, что «единственная цель» Путина — воровать, можно тут же смело утверждать, что он не является «человеком Власти». Потому что устойчивость Путина и многие его успехи на внешнеполитическом поприще говорят о том, что он как раз таки стал «человеком Власти», не будучи им изначально. И здесь спорить не о чем, Путин, как и Ельцин (на первом этапе своей карьеры, по крайней мере) «человеком Власти», безусловно, является.

А главное свойство «человека Власти» — это понимание того, что для сохранения своего социального статуса внутри элиты, нужно бороться именно за Власть. А не за деньги. Потому что получить большие деньги можно только тогда, когда ты вписан во властные структуры, не говоря уже о том, чтобы эти деньги защитить.

Практик. Типичный пример — Березовский. Который искренне считал, что деньги — это все, но как только был отстранен от Власти, понял, что со всеми своими талантами не может заработать даже жалкую копейку. Все, что он тратил за время нахождения в Великобритании, было украдено в России. Ничего сравнимого по масштабу он получить не сумел. Собственно, вообще ничего не получил.

Еще один пример — Дерипаска. Который уже понял, что без дружбы с Властью ничего защитить не получится. Пока он был членом крупнейшей властной группировки в России, «Семейной», все у него было «в шоколаде». Как только «Семейная» группировка начала проигрывать схватку за Власть, у Дерипаски начались проблемы. Их я здесь разбирать не буду, могу только отметить, что они для всех очевидны.

Можно привести еще один типичный пример. У нас было много разных чиновников высокого уровня. Они постоянно появлялись на страницах СМИ и явно получали очень большие деньги, однако, потеряв должность, тут же приобрели серьезные проблемы. Дворкович не зря так рвался в начальники ФИДЕ — он считал, что статус международного спортивного чиновника позволит ему защитить «честно заработанные» деньги. Но даже в этом случае никаких гарантий нет. Это означает, что Дворкович (и другие чиновники) были на высоких позициях в рамках иерархии управления, но никак не Власти.

Теоретик. Они использовались людьми Власти, но сами таковыми не были. И вот почему мы в этом практически уверены. Дело в том, что «человека Власти» совсем из нее выкинуть нельзя — даже если его властная группировка разгромлена, он сможет, пользуясь своим пониманием законов Власти, наработать себе статус. Посмотрите приведенную ниже историю Аллена Даллеса: вроде бы его надежно изолировали, ограничили, выгнали, а он все равно проявляется (тем или иным способом). И вот про таких людей как раз таки можно задать вопрос: а не являются ли они носителями знания о том, что такое «человек Власти»? Хотя теоретически тут могут работать и семейные связи.

Повторю еще раз: «человек Власти» никогда не ставит вперед вопрос денег. Деньги — это инструмент, бороться нужно именно за Власть (нужно ставить только те вопросы, которые касаются именно Власти). И если кто-то понимает, как такие вопросы решать, их восстановление во Власти практически неизбежно. Именно их карьера и путь представляют максимальный интерес с точки зрения исследования «людей Власти».

Практик. В нашей стране людей Власти очень мало. Просто потому, что в 1990-е многие серьезные позиции и финансовые потоки заняли откровенные воры и компрадоры. Напомню, что компрадор в этом понимании — человек, который пошел на службу внешним властным группировкам, он не является членом национальной элиты, с точки зрения элитного анализа он — наемный работник на службе у внешних сил. Правда, платят ему зачастую за счет ресурсов именно его страны.

Теоретик. Тут имеет смысл отметить важный аспект, который мы уже выше отмечали. Дело в том, что с наворованными деньгами войти в элиту (или хотя бы во властные группировки) той страны, на которую реально работал компрадор, невозможно. Нет, он может вывезти деньги (как наши «прихватизаторы» вывозили деньги в Лондон), но только в рамках сохранения крайне низкого социального статуса, без возможности участвовать в политических играх. А вот если хочется поиграть — твои доходы и накопленные деньги должны соответствовать твоему статусу. Который ни в Англии, ни в США, ни где-либо еще у нашего эмигранта высоким быть не может.

Иначе говоря, тратить украденные деньги ты можешь (если, конечно, кто-то из местных не решит, что они ему нужны больше), а вот кольцо из носа вынуть не можешь никак! Не положено! 

Достаточно посмотреть на некоторых наших эмигрантов, вроде Коха или Илларионова. Статус такого человека крайне низкий. Собственно, именно по этой причине многие из тех, кто считал, что их недооценивают на Родине, и уехал за границу, сейчас возвращаются. 

Поскольку высокий социальный статус (то есть позицию во Власти) можно иметь только на Родине.

 

Другое дело, что для понимания этого вопроса нужно иметь хотя бы минимальное представление о законах Власти. Впрочем, многие представители российской «элиты» эти законы (либо интуитивно, либо из семейного опыта) частично понимают.

Практик. А вот те, кто не понимает, что надо стремиться именно на вершину Власти, кто чувствует только деньги, законов Власти не знают совсем. И их неминуемо ждет поражение.

Разговаривать с такими людьми достаточно сложно, поскольку неадекватность у них очень глубокая. И если их тяга к деньгам связана с детскими представлениями об их доминирующей роли (то есть серьезно укоренена), то что-то объяснять им вообще бессмысленно. Они могут достичь довольно высоких результатов в плане получения этих самых денег, но если кто-то из таких людей встанет на пути у «человека Власти», тот легко разберется с любым из них. Примеры Улюкаева, братьев Магомедовых, да и многих других весьма и весьма показательны.

Читатель. Ну, что Рузвельт — это не Дворкович и не Улюкаев, я понял. Из приведенного кейса точно и неоднократно видно, что Рузвельт не за деньгами гонялся!

Практик. Мы рады! Но здесь есть одна важная тонкость. Дело в том, что в публичном поле очень часто путают реальную элиту (то есть руководителей устойчивых властных группировок и их ближайшее окружение) и публичных персон.

Читатель. Это которые VIP?

Практик. Ну да. И тут имеет смысл привести один локальный кейс, с пьяным актером Ефремовым, который в автомобильной аварии убил простого водителя «газели». Эта история была чуть ли не главной новостью в российском интернет-пространстве на протяжении недель, и это требует объяснений.

Читатель. А что в ней такого-то? Осудили же, хотя многие были уверены, что Ефремова «отмажут».

Практик. А в чем суть этой уверенности и в чем состоит та игра, в которую явно играют российские либералы? Выше приводятся два утверждения, которые, на первый взгляд, друг другу противоречат. Впрочем, там же это противоречие и объясняется. 

Смысл его в следующем: с одной стороны, либеральное общество — это общество закона, а с другой — элита абсолютно неподсудна. 

Понятно, как это противоречие выглядит в западном обществе: преступление представителя элиты должно быть скрыто (с точки зрения публичности). Множество западных детективных произведений основано на том, что главный герой выступает против людей, в задачу которых входит не допустить вскрытия информации о совершении преступлений родственником реального члена элиты.

Если же в силу каких-то причин скрыть преступление не удалось, то члена элиты необходимо публично покарать, после чего аккуратно вывести за пределы реальной ответственности. Ну то есть вытащить его из тюрьмы, помиловать, просто отпустить и так далее. Разумеется, максимально не публично. Ключевой элемент здесь — закрытость: ни в коем случае нельзя допускать, чтобы рядовые обыватели решили, что есть какая-то там «элита», которой позволено больше, чем им. Тем более нельзя, чтобы у них возникла мысль, будто представители этой элиты могут быть неподсудны.

В нашей стране сегодня все проще: мера наказания определяется чисто финансовыми возможностями обвиняемого или же его принадлежностью к тому или иному сословию (впрочем, первое следует из второго). Если родственник чиновника нарушает правила дорожного движения и/или просто делает что-либо преступное, его «отмазывают» от правосудия большими деньгами. Достаточно типовая ситуация в феодальном обществе. Дикость, конечно.

 При Сталине, который очень заботился об общественной морали, такого не было.

Отметим, что с подобной дикостью отчаянно борются представители нашей рукопожатной общественности. Для которых это типичное проявление тирании нынешней власти. С точки зрения здравого смысла — это бред, поскольку если при Сталине такого не было, то вот при царе-батюшке — сколько угодно. Впрочем, не все рукопожатные кривозащитники любят царя-батюшку, некоторые предпочитают «демократию» и «свободу». Главное тут другое, и именно это другое заставляет их защищать убийцу-Ефремова.

В понимании российской либеральной общественности рукопожатный кривозащитник — это настоящий представитель элиты! Элиты нации! И по этой причине, хотя они и поборники всесилия закона, в этой конкретной ситуации они (неявно) апеллируют к тому самому нашему тезису, с которым публично никогда не соглашаются: что представители элиты неподсудны! И это обстоятельство вызывает у них серьезнейший когнитивный диссонанс.

Почему же они не могут просто следовать базовому тезису о всесилии закона? А дело в том, что сами-то они про себя знают, что, вопреки тезису о «великой нравственной чистоте» каждого носителя рукопожатности и кривозащитности, рыльце у многих «в пушку». Они и чекистов так не любят, потому что подозревают, что те точно знают весь их послужной список. Где изменил жене, где продал товарища, где подставил партнера, где написал донос, где просто украл…

Так вот, ровно по причине того, что рукопожатные про себя знают, например, что регулярно садились пьяными за руль, они очень боятся встретиться с машиной правосудия. И именно по этой причине заранее всем объясняют, что приговор со стороны этой «машины» «ни о чем не говорит» (в этом месте, кстати, в приложении к нынешней «машине» с ними нельзя не согласиться), что стать ее жертвой может любой (что уже не совсем верно), наконец, что они ее искренне презирают (на самом деле — боятся). Но главное — все время, как это и принято у людей, которые ведут двойную жизнь (а мой опыт показывает, что почти все, кто пропагандирует собственную нравственную чистоту, ведут двойную жизнь), они объясняют самим себе, что их тронуть нельзя.

И потому, что они великие, и потому, что «народ встанет на нашу защиту», и потому, что «заграница нам поможет»! А проще всего объяснить это себе тем, что «именно я любимый и есть настоящая элита нации». 

Вот в этом месте у всех рукопожатных просто пунктик, даже самый задрипанный, не имеющий степени младший научный сотрудник предпенсионного возраста искренне считает себя «элитой нации». Я это столько раз видел, что даже не могу представить никакой другой позиции. Ну, в самом деле, не считать же себя хронической «беднушкой» и неудачником — как-то это не комильфо!

Теоретик. И вот тут — очень важный тезис! Именно по приведенной Практиком причине рукопожатные склонны приписывать самим себе элитный статус, которым в реальности не обладают, выносят в публичное поле то, что реальный представитель элиты никогда не сделает: демонстративное пренебрежение законом! Что как раз и говорит всем окружающим, что в реальности они элитой не являются!

Читатель. Получается, что в этом месте они воруют у нас (ну, в смысле, у жизни) тот самый тезис, с которым публично не соглашаются — что представители элиты неподсудны? Ну то есть они начинают убеждать себя, что если власть судит этих самых «настоящих» представителей элиты, то вся остальная «элита» должна стать стеной и спасти Серебренникова, Ефремова, всех наших режиссеров, которые воруют деньги, строят из себя голливудских продюсеров (по части обращения с актрисами), хотя снять приличных фильмов или поставить спектакль совершенно не в состоянии, и в пьяном виде насмерть давят ни в чем не повинных людей. 

И все описанные в интернете истории про то, как «точно отмажут» Ефремова, на самом деле тяжелые психологические фрустрации на тему того, как будут, паче чаяния, отмазывать от тюрьмы их самих?

Теоретик. Именно так. И ровно потому, что это психологические фрустрации, они и выглядят так пошло и безобразно. Люди инстинктивно шарахаются от откровенных психов, тут примерно тот же эффект — психологически и социально здоровые люди шарахаются от таких рассуждений, пусть и сделанных в письменном виде. Ну и начинают задумываться, что же представляет собой Ефремов, если его в таком стиле защищают.

Сам Ефремов в этих вывертах не виноват — он просто обычный алкоголик, которого пустили за руль автомобиля в пьяном виде. И, разумеется, его нужно наказать, иначе половина нашей рукопожатной общественности будет ездить пьяными в знак протеста против «кровавого режима».

В общем, в заключение этого небольшого кейса мне остается только отметить, что основные законы Власти люди, пусть и инстинктивно, знают, хотя далеко не всегда с ними публично соглашаются. И печальная история актера Ефремова тому подтверждение.

Читатель. Ну в чем-то мое понимание аристократии стало лучше. Хотя, конечно, многое еще стоит уточнить. В частности, как отличить высокопоставленных исполнителей от настоящих аристократов? Согласитесь, куда приятнее искать себе сюзерена среди них!

Практик. Не так-то просто добраться до настоящего аристократа!

Теоретик. Давайте еще один мини-кейс. И опять на русской почве. Скажите, Читатель, чем отличаются друг от друга Проханов и Никита Михалков?

Читатель. Исходя из предыдущего кейса, можно предположить, что один из них аристократ, а другой — высокопоставленный исполнитель, номенклатура, другим языком.

Теоретик. А кто есть кто?

Читатель. Исходя из того, что Михалков все-таки князь, подозреваю, что он и есть аристократия. Но внятно объяснить это не берусь, они оба эпатажны, входят в верхние эшелоны Власти. У обоих солидная мания величия, причем у них есть для этого основания… Ну, Михалкова признали на Западе, а Проханова нет, но это из-за сферы деятельности… В общем, объясните!

Теоретик. Ответ в целом правильный. А вот и полное объяснение: суть номенклатуры в том, что это чиновничество, которое проросло сквозь всю административно-бюрократическую машину и достигло в ней некоторых, не самых низких позиций. В СССР это начиналось с должности заместителя председателя райисполкома, начальника управления в министерстве — в каждой сфере была своя «красная черта». И как только ты переходил эту черту, твой статус серьезно менялся. В частности, ты становился практически неприкасаемым.

По этой причине любой номенклатурный начальник трепетно оберегал этот свой статус и зорко следил за тем, чтобы набор благ, который он получает, был «не меньше, чем положено». Поскольку если меньше, то это значит, что кто-то лично тебя наказывает, и все про это будут знать. В том числе нижестоящие сотрудники и конкуренты.

Крайне важно, какая у тебя машина (личная, служебная или только «по вызову»), какой телефон и так далее. Никакой опытный номенклатурщик пальцем не пошевелит, пока не получит полный набор причитающихся ему благ. И их выколачивание (в том случае, если они не входят в «пакет») — это большое искусство, которое серьезно поднимает статус конкретного чиновника. И если можно что-то дополнительное получить (например, комнату отдыха в кабинет), то за это нужно бороться изо всех сил, потому что это значительно улучшает твои позиции в конкурентной аппаратной борьбе. Ну и автоматически повышает авторитет твоей властной группировки.

Практик. Можно вспомнить, например, Гавриила Попова. Человек был большим начальником в СССР (декан экономического факультета МГУ), попался на взятке и был выгнан (при Брежневе). Не посажен, не репрессирован, просто немножко опущен в статусе. И как он люто ненавидел и страну, и город, и университет. Настолько, что всерьез предлагал устроить в Главном здании МГУ публичный дом. В общем, покушения на свой «пакет» он не перенес.

Я с этим столкнулся и в Минэкономики (хозяйственники очень сетовали на то, что я у них ничего не просил и этим ограничивал их возможности обращаться ко мне с неформальными вопросами), и в Администрации президента. Там все было совсем смешно, поскольку мне не хотели ставить некоторые «вертушки» (не входили в пакет), что создавало проблемы, поскольку реальный круг задач, который передо мной стоял, был больше, чем по формальной должности. И только через несколько месяцев, когда стало понятно, чем я занимаюсь, этот вопрос решался автоматически. Но по мере того, как мы с правительством ругались все сильнее, начались и новые проблемы (например, я должен был ехать на какое-то совещание, а когда выходил на улицу, то обнаруживал, что служебную машину куда-то направляли, типа срочный ремонт).

Делалось это не просто так, а с глубоким смыслом. Поскольку любой номенклатурщик точно знает, что машина — это самое главное (ну в те времена), я должен был начать метаться с целью решения бытовых проблем, а правительство оставить в покое. Иногда получалось смешно: я поехал обратно на работу на метро, а на совещание в правительство не пошел, просто позвонил своему секретарю и велел предупредить. Тогда телефоны в метро не работали, и когда я вышел на поверхность, то обнаружил около 20 пропущенных звонков и СМС с сообщениями, что машина нашлась и ждет меня для поездки в Белый дом. Совещание (у Чубайса, кстати) пришлось перенести. Чубайс страшно ругался, и на какое-то время с машиной от меня отстали.

Теоретик. А уж после того, как номенклатура начала отвечать за приватизацию, все у нее стало совсем хорошо. И вопрос о том, что входит в «пакет», решился — туда вошла вся собственность, которая контролируется по должности. Разумеется, у чиновников дела обстоят получше, чем у других работников, но общая суть не меняется. Для любого номенклатурщика главное — чтобы в рамках его «пакета» все было хорошо, остальное — вторично.

Так вот, Проханов — номенклатурщик. Он точно знает свое место в общей номенклатуре, никогда не нарушает корпоративных правил (даже когда он ругал Чубайса, делал это очень аккуратно), точно знает свой «пакет». И никогда не будет совершать революцию, революция — это вообще не дело номенклатурщика. С подчиненными и нижестоящими он будет строг, но гуманен, перед начальством вежлив и аккуратен. Собственно, Чубайса он не любит именно потому, что тот не признавал его номенклатурного статуса, мечтая всех «имперцев» из Власти выгнать. Фокус, как известно, не прошел, и сейчас статус Чубайса, может, и пониже будет, чем статус Проханова (хотя денег у Чубайса больше).

А что Михалков? Он же тоже очень ценит свой статус, не чурается разных «ништяков», точно знает свой «пакет» и все время старается его расширить. Отличие-то в чем? А отличие в том, что, будучи аристократом и зная, что его предки были в элите России с XVI века (и рассчитывая, что и внуки его еще лет 500 как минимум там будут), он готов чем-то пожертвовать ради того, чтобы решить некоторые проблемы нашей многострадальной Родины.

Проханов знает, что его детям придется пробиваться «с нуля», а для Михалкова такой вопрос не стоит, его дети в системе изначально. Они впитали правила игры «с молоком матери», практически все двери для них открыты. Другое дело, что они могут сами совершить разные глупости (типичный пример Ксения Собчак, которая уже всех достала, поскольку решила, что она аристократия, не понимая, что в реальности все куда сложнее и что ее, в отличие от Михалкова, вполне можно статуса лишить), но только в личном плане.

Проханов будет о проблемах Родины писать, но со стороны «Завтра» и «Изборского клуба» никаких действий, резко противоречащих позиции Администрации президента, никогда толком не было. А вот Михалков несколько раз чуть ли не войной шел на правительство и даже терпел некоторые достаточно серьезные (в аппаратно-номенклатурном смысле) поражения. В частности, Путин подписал закон о создании единого информационного реестра, против которого выступал (всерьез) Никита Сергеевич.

Собственно, те, кто знает как Михалкова, так и Проханова, сами увидят и оценят эту разницу. Очень грубо: был такой фильм «Чисто английское убийство», в нем сын владельца усадьбы, которого играет Тараторкин и который возглавляет английскую неофашистскую партию, объясняет охраннику своего дяди, министра финансов: «Когда мы придем к власти, таких, как вы, мы уволим». На что охранник, человек трезвый, отвечает, что такие, как он, всегда нужны, а потому — никто его и пальцем не тронет. Так вот, Тараторкин играет аристократа, который хочет менять правила; при этом ему чужд снобизм, поскольку он женат на дочке дворецкого своего отца (кстати, первая крупная роль Ирины Муравьевой), а охранник — типично номенклатурный персонаж. Но это только одна иллюстрация.

Можно придумать и другие. Важно, что для представителя элиты (аристократа) страна — это не пустой звук. А вот для номенклатурщика, даже если лично он не согласен с правящей группировкой, ситуация иная, обычно он в отставку не идет. Он прячется в логике «старого служаки»: выполнит указания сверху, конечно, но только после того, как решит вопрос со своим «пакетом» — пусть там, «наверху», голова болит. Да, разумеется, если власть видит, что номенклатурщик с ней не согласен, то шансы на карьеру у него падают (в период либерального господства у Проханова были определенные проблемы). В 1990-е генералами становились не потенциальные и реальные защитники Родины, а конформисты и предатели. Но базовая логика номенклатурщика от этого не меняется.

Практик. Я хорошо знаю и Михалкова, и Проханова. И то, что написано выше, не критика (ни в одном слове). Просто они — разные. Но нужно понимать, что те, кто претендует на аристократизм, сегодня начинают войну с номенклатурой. Поскольку она сегодня рушит все попытки что-либо изменить (поскольку изменения — это угроза «пакету»), А не изменить уже не получится, система пошла вразнос. Со всеми вытекающими. И это одна из причин, по которой карьерные лифты в нашей стране вот-вот начнут работать в полную силу.

Читатель. Вот вы опять меня подзуживаете… А вместе с тем в феномене аристократии я так до конца и не разобрался! Ну, например, у Проханова можно отобрать газету «Завтра» (просто отобрать лицензию СМИ), а вот Михалкова так просто не тронешь, вспоминаем ситуацию Ходорковского и Кофи Аннана. Но чем отличается Проханов от Ходорковского?

Практик. Как раз четким понимаем своего статуса. И Проханов, и Кофи Аннан, и Михалков отлично свой статус понимают. А вот Ходорковский — не понимал, на чем и погорел.

Теоретик. А давайте рассмотрим пример человека, который стал «жертвой системы». Напомним, вся правоохранительная система не может трогать представителей элиты. Ни при каких условиях. Вспомните ближайшее окружение Ходорковского — сегодня удалось многие их грешки 1990-х вскрыть, и выглядели они, мягко говоря, крайне неприятно. Но в 1990-е никто даже близко к таким «уважаемым» лицам не подходил, «вскрытие» произошло уже после начала «дела Ходорковского» в 2003 году. А вот лица, которые стоят ниже в иерархии властных группировок, вполне могут стать жертвами совершенно честных расследований, особенно если некоторые властные группировки в этом заинтересованы.

Но есть одно исключение. Если существуют крупные договоренности (как у нас в стране между «силовыми» группировками и «либеральными») и часть не входящих в элиту, но статусных персонажей (вроде губернаторов или министров) является серьезным элементом этих договоренностей. Практик подтвердит, что один из самых важных моментов в карьере чиновника — это попадание в постановление правительства (а потом и в указ президента) в персональном виде.

Практик. Со мной это впервые произошло осенью 1995 года (я стал ответственным секретарем правительственной комиссии по борьбе с неучтенным налично-денежным оборотом) и несколько человек меня даже с этим поздравили.

Теоретик. 

Так вот, если чиновник (или какой-либо другой представитель той или иной властной группировки) вошел в список «обеспечивающих» для какой-либо элитной договоренности, он получает статус «неприкасаемого». И гарантии его адекватности и лояльности берут на себя руководители группировки. Но, в отличие от «неприкасаемости» членов элиты, их «неприкасаемость» носит временный характер и может быть прервана в одном из двух случаев: либо базовая договоренность перестает действовать, либо же в рамках внутриэлитных конфликтов появляются новые обстоятельства, которые перевешивают эту исходную договоренность. Выступают для нее, так сказать, обстоятельствами непреодолимой силы.

И вот теперь вспомним историю с бывшим губернатором Хабаровского края Фургалом. Не вызывает сомнений, что это второй вариант. И таких историй сейчас будет очень много. Мне кажется, главная причина в том, что либеральная элитная группировка серьезно теряет в силе. И потому, что не может предъявить позитивного сценария, и потому, что уже не может вложить в сохранение внутриэлитного консенсуса свой главный ресурс — договоренности с мировой долларовой системой. Соответственно, все элитные договоренности, в которых она участвует, ставятся под вопрос.

Грубо говоря, раньше либералы клали на свою чашу весов не только финансовые и административный ресурсы, но также и поддержку МВФ и администрации США. Сегодня эти факторы уже не играют роли, поскольку значение МВФ резко снизилось, а договоренности, например с Трампом, теперь скорее у «силовиков-патриотов». Это значит, что нужно положить на весы что-то еще, заменить выпавший ресурс. Дополнительные деньги, например. На какие-то договоренности денег (пока) хватает, но на все не хватит точно. А это значит, что очень большое количество функционеров властных группировок, которые обслуживали эти договоренности, пойдут «под нож». В том числе и потому, что они просто не привыкли к ответственности, а дел, за которые их можно вполне законно посадить, выше крыши.

Кто-то скажет: но ведь Фургал не либерал! Точнее, не член одной из либеральных властных группировок. Но, собственно, я и не говорил, что все функционеры властных группировок должны быть либералами — они просто участвуют в договоренностях, в которых какие-то либералы — одна из сторон. Ну и потом — не так уж легко порой определить, из какой группировки тот или иной персонаж. Ну вот к кому ближе Собянин, к Волошину или Путину — поди сходу разберись!

В общем, не нужно читать либеральную пропаганду. Путин назначил Фургала не потому, что питает слабость к бандитам, а потому, что Фургал «закрывал» собой некую элитную договоренность. Если она была реально важна для страны, то Владимир Владимирович не то что хотел его назначить, он был обязан. Ровно на то время, пока эта договоренность была принципиально важна. Ну а потом стал работать закон. И ровно с таким же пониманием следует подходить к аналогичным историям, которые непременно возникнут в будущем.

Практик. А вот теперь очень важный момент! Мог на месте Фургала быть близкий родственник Проханова или Михалкова?

Читатель. Мог конечно.

Практик. А сел бы он в тюрьму?

Читатель. Исходя из кейса Аннана, если бы был родственником Михалкова, то нет. А если Проханова — то вполне…

Практик. Важное уточнение, которое и отличает ситуацию, приведенную в «Лестнице в небо», от этой. Буш-младший уволить Кофи Аннана не смог, но это не значит, что такой вариант был в принципе невозможен. А вот посадить и его, и его сына в любом случае не вышло бы. Так и тут, уволить родственника Михалкова можно (как и родственника Проханова), а вот посадить… Номенклатура намертво связана с управлением, аристократия — с Властью. Представителя аристократии можно уволить со службы, но нельзя вычеркнуть из Власти. Разве что он сам очень попросит.

Читатель. Я уже столько об этом слышу, вы это много раз объясняли… А можно еще раз и максимально четко?!

Теоретик. Ну мы же без примеров не можем… Несколько лет назад, когда появился красивый документальный фильм про «Крым наш!», я своими глазами (и ушами) видел и слышал в этом фильме короткую реплику Путина о том, как в самый разгар переброски «вежливых зеленых человечков» и техники на полуостров ему доложили, что караван военных кораблей разворачивается. И президент говорил: «Звоню Шойгу, спрашиваю, кто позволил развернуть корабли? Шойгу что-то мял про ситуацию и сложности. Отчитываю Шойгу и снова перенаправляю корабли на Крым».

Так вот, сейчас этого эпизода в фильме нет. Но я отчетливо помню, что он был, и помню, как тогда это меня дико удивило и ошеломило. Я понял, что во власти существуют группировки, которые способны что-то делать в нарушение прямых приказов Верховного главнокомандующего, и что со всеми любимым Кужугетовичем не так-то все просто. А сейчас (и скорее всего уже тогда, 8–9 лет назад) этот эпизод из фильма убрали. Так-то вот. А вы говорите: Путин — самодержец, властные элиты… Да там такой клубок, почище серпентария.

Михаил Хазин на своем сайте эту ситуацию описал и получил в комментариях такой текст:

Я знаю, как у нас проходят выборы. Это совершенно не означает, что это норма. И пост был о том, что Путин рассказал, как министр обороны во время боевых действий не выполнил приказ главнокомандующего, а вы говорите, что это народ у нас такой, а Путин тут ни при чем. Кто из нас наивен? Народ у нас тот же, что и сто, и триста лет назад. Что бы было с генералом при Сталине, если бы он наплевал на прямой приказ главнокомандующего? А у нас, по словам Михаила Леонидовича, то губеры не исполняют указы Президента, то финансовый блок правительства, то весь кабинет правительства, игнорируя майские указы, и т. д. А виноват народ. А Путин тут ни при чем. Так вот, нерадивых работников руководитель увольняет, а не пересаживает с места на место. И если он не умеет организовать работу подчиненных, то увольняют руководителя. И незачем ссылаться на нескольких воров, которые воруют на глазах разгильдяев из охраны. Это тоже элемент того бардака, который творится в стране.

Действительно, кто у нас наивен? Путин явно имеет сложные отношения с «Семейной» группой, к которой принадлежал Шойгу (на тот момент, по крайней мере), настолько сложные, что формальный глава этой группы Юмашев открыто пишет про него достаточно спорные тексты. И уволить Шойгу так просто он не может, потому что ответ, очевидно, последует достаточно жесткий (подробностей мы не знаем, но трудно поверить, что их также не знают Путин и Волошин, нынешний глава «либеральной» группы). Президент может либо медленно и долго готовить смену, либо же перевербовать Шойгу. И поэтому Хазин ответил так:

Простите, но это детский сад! Сталин получил реальную возможность увольнять по своему разумению только году к 38-му. И то далеко не всех, кого нужно было уволить, он уволил. И чудом проскочил 1936–1938 гг., когда ему устроили «большой террор», конечной жертвой которого он должен был стать. И еще. Я руководил коллективами и точно знаю, что уволить за ошибку (или даже глупость) человека, на котором еще много чего висит, можно только после того, как вы придумаете, кем его заменить во всех этих работах. А это далеко не быстрый и не легкий процесс. И поэтому у любого начальника есть «красные линии», пересечение которых означает немедленное увольнение. Но они могут быть достаточно далеко от обычных ляпов и ошибок. Шойгу в описанной истории был не единственным, кто хотел отступить. Некоторые были наказаны, некоторых учили, некоторые просто остались на своих местах. И в этом я Путина учить не буду, он сильно лучше меня знал, что делал. Это, на самом деле, признак непрофессионализма — объяснять руководителю, что он должен делать, не зная всех деталей и тонкостей.

Практик. Добавлю к этому комментарию еще одно обстоятельство. Есть люди «свои» (то есть члены своей властной группировки), их обычно учат и воспитывают. Для них «красные линии» достаточно далеко. Есть так называемые беспартийные спецы — профессионалы, но вне властных группировок (или представители группировок, выбывших из Власти), и их можно безнаказанно увольнять.

А есть представители альтернативных властных группировок, даже члены элиты. Их вообще уволить нельзя. Посмотрите на Набиуллину или Силуанова. Уж тут количество даже не ляпов — откровенных преступлений — выше крыши. Или руководители многих банков. Почему их не трогают? Да потому, что они вписаны в некоторые общие задачи, 

во-первых, и представляют альтернативные властные группировки, 

во-вторых. Их просто так уволить нельзя, ведь это значит полностью нарушить элитный консенсус и начать войну, со всеми вытекающими. В том числе с возвратом пресловутых 1990-х. Представьте, что Волошин вывалил бы несколько сотен миллионов долларов на раскачивание ситуации в Хабаровске в период увольнения Фургала?

Читатель. Но тут же возникает встречный вопрос: а Волошин что, не понимает, что рано или поздно его команде придет конец? Почему не идет ва-банк, ведь ресурсов у него все меньше и меньше? А почему не идут ва-банк либералы, под которыми уже (почти) горит земля?

Теоретик. Тут тоже все более или менее понятно. Они все люди богатые, и их по большому счету проблемы массовки волнуют мало. И они — не аристократы, они — элита ситуативная, они — «за деньги». Наши либералы для них — это как массовка «майдана» для его организаторов. Нужно будет — они их радостно расстреляют и сделают очередную «небесную сотню».

Главная их проблема — полное отсутствие концепции и людей. Народ не пойдет на улицы под лозунгом: «Дайте Тане-Вале дальше воровать!» или «Дайте Чубайсу дальше приватизировать!», народ не пойдет за тем же Волошиным или Чубайсом, Навальным или Гозманом. А слова «либерализм» и «демократия» в России уже стали ругательными. Они могут держаться за часть власти, которую получили в 1991-м (ну, точнее, в 1993-м), но взять ее полностью уже не могут. Путин им ее не дает. И главная их цель — продержаться как можно дольше, поскольку каждый день, каждая минута — это большие деньги, которые они уносят в свои закрома.

Практик. Читатель, помните, что вы сами говорили про Рузвельта?

Читатель. Помню, конечно, он не про деньги, он про Власть.

Теоретик. Вот именно. И поэтому есть вопрос, смогут ли они эти свои закрома сохранить (который, впрочем, после 24 февраля 2022 года, скорее всего, уже решен). Есть вопрос, как именно они за власть держатся, кого и как вербуют и держат в сторонниках. Которые, разумеется, есть, что видно по активности «пятой колонны» в России после начала спецоперации на Украине. Но это все-таки тактика, а у нас книга про науку и про стратегию. Так вот, стратегию я выше и описал. С точки зрения Путина она (на сегодня) очевидна, и даже обычным людям понятно, что терпеть либералов до поры было выгоднее, чем рубить. То есть издержки для второго варианта были сильно выше. Фокус в том, что ситуация быстро меняется и, похоже, издержки второго сценария становятся ниже издержек первого. И именно так, судя по всему, думает народ.

Читатель. Да, теперь понятнее.

Теоретик. А чтобы стало еще понятнее, вернемся к теме взаимодействия элиты (аристократии) и народа. Существует избитая истина, что выборы («демократия») нужны для того, чтобы налогоплательщики могли делегировать право распоряжаться своими деньгами для решения общегосударственных проблем. Эта идея вбивалась в головы многие десятилетия, если не сотни лет, но мы с вами после прочтения 3/4 книги (считая и «Лестницу в небо») понимаем, что с точки зрения той концепции Власти, которая здесь изложена, она не имеет никакого отношения к реальности. 

Дело все в том, что Власть — это система конкуренции и взаимодействия малых организованных групп, властных группировок, которые никому ничего не должны.

 И по этой причине считать, что они будут исходить в своей жизнедеятельности из интересов и желаний каких-то там избирателей, народа, — достаточно наивно.

Читатель. То есть по большому счету получается, что я не налог плачу, а отдаю дань? Как русские князья крымскому (а до того золотоордынскому) хану? Или и того хуже: я плачу репарации за то, что меня угораздило родиться на территории, которую некая «банда» считает своей? Во всяком случае, с точки зрения обывателя любая властная группировка и есть банда!

Теоретик. Прежде всего нужно отдавать себе отчет в том, что взгляд обывателя не имеет никакого отношения к реальности. В частности, повторю еще раз, вопреки этому взгляду властные группировки никому ничего не должны, что хорошо видно на примере России 1990-х. Да и сейчас в Западной Европе и в США начинается нечто подобное, причем у них все будет куда хуже, поскольку позиция, с которой они начинают падение (с точки зрения уровня жизни), куда выше, чем была тогда у нас, а нижняя граница опустится сильнее, поскольку их консервативные ценности более размыты.

Читатель. Как же тогда жить рядовому обывателю? И почему у нас тогда не рабовладельческий строй, он же куда удобнее для любой банды?

Практик. Ответ очень простой и чуть выше он уже приведен. Фокус в том, что властные группировки находятся в состоянии постоянной конкуренции! Как внутри любого государства, так и с аналогичными группировками вне его. И если не соблюдать некие «нормы общежития» внутри той территории, которую контролирует группировка (группировки), то можно очень быстро конкуренцию проиграть, выпав из Власти навсегда. И это уже для «людей Власти» тотальная катастрофа.

Теоретик. Если речь идет о государстве, то нужна экономика, развитие научно-технического прогресса (хотя бы создание нового оружия), нужен патриотизм населения (какой патриотизм у рабов?), соответственно, нужно образование и некий уровень жизни. То есть все властные группировки, ориентированные на собственное государство (а как мы знаем на примере троцкистов и/или либералов, вовсе не все в нашей стране, скажем, желают ей процветания), просто обязаны что-то делать для народа. В своих же интересах. И мы снова возвращаемся к одному из вопросов первой книги: а мнение народа-то им важно? Или проще тупо всем объяснять, кто что будет делать?

А тут вступает в силу другая конкуренция, внутренняя. Поддержка народа — сильнейший фактор для любой властной группировки. Если тебя не поддерживают, а твоего конкурента — да, то у тебя практически нет никаких шансов на победу. Типичный пример — история с «Семейной» властной группировкой, которая пошла на некоторые ограничения своей самовластности (призвав Путина), поскольку поняла, что может потерять вообще все.

Сформулируем это как отдельный тезис: властные группировки заинтересованы в поддержке (части) общества, но принимают эту поддержку только на своих условиях. 

Любое мнение общества, выросшее внутри него, рассматривается как деятельность конкурентных групп и в лучшем случае игнорируется. А в худшем — тех, кто его высказывает, ждут серьезные проблемы. Если, конечно, эти лица в реальности не представляют другие властные группировки, которые могут их защитить.

Практик. Но, обращаю внимание, привлекать отдельные группы населения под свои знамена можно и нужно!

Теоретик. Соответственно, властные группировки создают у себя службы политтехнологов, которые формируют соответствующие модели и предлагают их обществу. Чем умнее и ловчее политтехнологи, тем выше поддержка. 

И уж коли такая модель публично предъявлена, вся властная группировка должна ей соответствовать, иначе будут неприятности — конкуренты неминуемо эту ситуацию вскроют.

 К слову, претензии к Навальному не в том, что он что-то там вскрывает, а в том, что он представляет внешнюю властную группировку. И бьют его именно за это.

И теперь уже можно сформулировать, как в реальности устроена система отношений Власти и общества. Разумеется, никакого делегирования быть не может в принципе, общество не имеет права вмешиваться в деятельность властных группировок. Но оно может выступать на стороне одних или других. И, как следствие, властные группировки (для повышения своей конкурентной позиции по отношению к другим группировкам) предлагают обществу некие модели, которые члены общества могут принять или не принять. 

И если большая часть общества ни одну из предлагаемых действующими властными группировками моделей не принимает — в стране начинается серьезный кризис.

Еще раз: общество может только выбрать из тех моделей, которые ему предлагают. Это как в США: либо Республиканская партия, либо Демократическая. Альтернативы нет. Или как у нас: или «Единая Россия», или тайная оппозиция. К слову, проблемы в Западной Европе как раз оттого, что там есть только одна модель и две партии, которые ее олицетворяют, одна — чуть более левая, другая — чуть более правая. А поскольку начинается мощнейший экономический кризис, который в рамках этой модели купировать не получается, он вызывает жестокий социально-политический коллапс. А альтернативных и неконтролируемых США властных группировок в Западной Европе практически нет, они или очень слабы, или сильно маргинализированы.

Практик. И еще несколько слов о нас. Партии в России фиктивные, они никакие действующие властные группировки не представляют. Властные группировки у нас в правительстве и в регионах (частично они есть в региональных парламентах). Беда в том, что сегодня обществу нужно предъявлять новую модель (условно — лево-консервативную), но действующие властные группировки своих политических групп не имеют. В каком-то смысле это результат 1990-х, после которых Администрация президента жестко контролировала политическое поле и олигархов в политику не пускала. Но в результате мы уткнулись в тупик.

«Замороженная» политическая система не в состоянии выдать гражданам устраивающие их модели (поскольку любое отклонение от либерального status quo чиновники, выросшие в парадигме 1990-х, рассматривают как криминал), а те, кто мог бы что-то сделать, даже представляя крайне влиятельные властные группировки, не в состоянии изменить ситуацию (они просто не могут объяснить, кого представляют). На фоне этого идейного вакуума отлично себя чувствуют представители внешних властных группировок (которые в силу своей либеральности отлично находят общий язык с конкретными чиновниками, тем более что у многих из них имущество и капиталы за рубежом).

Иными словами, если мы не хотим взрыва, нам нужно, чтобы реальные властные группировки (которые, например, будут ответственны за антилиберальные чистки госаппарата) получили бы возможность публично предъявлять свои политические модели. Другими словами, нам нужны патриотические партии, патриотические в том смысле, что они должны быть частью патриотических властных группировок. Поскольку патриотические слова от лидеров ЕР никому из действующих властных группировок не интересны.

В общем, нам категорически нужно достаточно быстро сформировать систему общественно-политического обеспечения наших национальных властных группировок. Поскольку без них невозможно ни публично сформулировать идеологию страны, ни донести ее до широких масс.

Теоретик. Нашей стране повезло, у нас есть национальная элита. Да, ей можно предъявить много претензий (главная из которых — толерантность к компрадорам), но она уже есть. А вот, скажем, на Украине или в Грузии она не сложилась. И это всегда трагедия для страны, которая может закончиться ее разрушением. Но мы тут помочь не можем, свои мозги в чужие головы не вставишь.

В заключение этой главы я повторю ее главный тезис: как только человек начинает говорить о том, что люди во Власти хотят только денег и, получив хоть какую-то возможность, начинают откровенно воровать и больше ни о чем не думают, — можно сделать вывод, что он гарантированно «человеком Власти» не является и ничего в ней не понимает. Соответственно, слушать их рассуждения о Власти не имеет никакого смысла, ведь это все равно, что слушать лекции о вождении автомобиля от тех, кто никогда не сидел за рулем, или слушать о сложностях семейной жизни от закоренелой девственницы.

И на этом мы переходим к следующей главе, которая предваряет два новых кейса и описывает развитие властных группировок в США после правления Рузвельта.