– Доктор, вот зачем я к вам... Постараюсь короче, доктор... У меня навязчивая идея: созвать учредительную комиссию для создания НИИО – научно-исследовательского Института Обещания. Экономистов, юристов пригласить, психологов, врачей, педагогов, философов, бизнесменов, чиновников, журналистов... Целая сеть специалистов и учреждений – для всестороннего изучения природы обещания и его последствий...
Вижу, ваш проницательный диагностический взгляд многое обещает. Можно я немного по бумажке прочту, а потом просто расскажу кое-о-чём?
Рабочая гипотеза. Обещание – величайший источник зла
Основание. Подавляющее большинство обещаний не выполняется
Если отбросить в сторону обещания заведомо ложные (что не так уж просто, их очень много, нарастающе много...), если отвлечься от обещаний поэтических и любовных, столь же искренних, сколь и невыполнимых, и детских, граничащих с научной фантастикой, – то среди обещаний прозаических, вполне честных, благонамеренных, реалистичных обнаруживается такой чудовищный процент ЛАЖИ...
Извините, доктор, термина удачнее не нашел.
ЛАЖА – не ложь вроде бы, а вот именно: ЛАЖА.
Надежды – внушённые и обманутые.
Всего лишь обманутые. А может быть, и неоправданные...
Я хотел бы как можно убедительнее ошибиться. Может быть, так и нужно, чтобы из обещаний выполнялась лишь ничтожная доля, как из вечного множества претендующих на гениальность гениальны лишь единицы. Может быть, такова и природа обещания: уносить нас в мир сладостных грез, а выполняться только в порядке чуда.
Но вдруг все-таки обещание предназначено для действительности? Вдруг, вдруг при некоторых условиях процент ЛАЖИ мог быть не так высок?..
Вы уже видите, доктор, по глазам видите, что перед вами субъект больной.
Сочувствуете: "очередная жертва ЛАЖИ. Бедняга". О, если бы так, доктор, верней, если бы только так. Я ходил бы с высоко поднятой головой, я бы пел.
Личный мой кошмар в том, что в своем окружении активнейший источник ЛАЖИ – я сам. Да, доктор, перед вами живая ЛАЖА.
Вы смотрите на меня с недоверием, вы меня не чувствуете, при всей вашей искушенности. Правда, раскусить меня нелегко. Тестировался у знакомых психологов на коэффициент лживости – ни в одном глазу. Заподозрили, что я шиз. Я и сам, признаться, гляжу в зеркало и не могу ничего понять. Не хлыщ, не подонок, не бюрократ. Прямой, теплый, веселый взгляд, честная морда. Похож на слона, правда? А иногда на большого пса, жена зовет меня Бим, остальные тоже, хотя вообще-то Борис Михалыч, сто три килограмма живого веса. Знали б вы, как я популярен в своей шарашке, как меня любят друзья и женщины. А за что, знаете?..
За обещания, которые я даю и не выполняю.
Нет, чувствую, не понимаете, подозреваете бред. Этого не передать, вы просто представить себе не можете, какой я вдохновенный мастер, какой гений обещания. Чемпион, рекордсмен.
Мне сейчас тридцать семь. С тех пор как помню себя, всегда шёл навстречу требованиям жизни. Всегда обещал быть хорошим мальчиком и не быть плохим. Как от каждого ребенка, от меня эти обещания требовали, и я их давал – и, естественно, не выполнял. Требовались новые обещания – и снова давались, и снова не выполнялись. Продолжал давать обещания со всё большим пониманием, как они нужны и как их давать. А вскоре открыл, что некоторые обещания вполне заменяют выполнение. И даже требуют – невыполнения.
Вы когда-нибудь объяснялись в любви? А как насчет законного брака?.. Трудовые обязательства, договора подписывали?.. Ребенку сказки рассказывали? А не умирать – обещали?..
Если вы подумали, что я маньяк честности, то это ошибка. Конечно, даю иногда обещания, сам в них не веря. "Ну давай, пока... Звякну обязательно... Как-нибудь загляну..." На этих мелких счетах концы худо-бедно сходятся с помощью обещаний, которые с нас берут, вовсе их выполнения не желая... "Заходите еще, обязательно! Будем ждать, милости просим!.. Звоните, не пропадайте!.."
Разменная мелочь такого типа есть, но большинство обещаний я даю искренне, как первый раз в жизни. Непостижимо, как это у меня выходит. И чем счёт крупнее, тем балансовый дефицит серьёзнее. Я экономист, кстати сказать, изучаю некоторые проблемы планирования, готовлюсь к защите диссертации... Вы уже начинаете от меня уставать, доктор, постараюсь конспективнее.
Вот три факта, главные для самоосознания моей болезни, назовём её условно лажизм. А более обобщенно вот так: лжизнь. Слово это я придумал и обрадовался. А когда узнал, что придумал не я первый, а ещё несколько других людей, независимо друг от друга – обрадовался ещё сильнее.
Итак,
Факт первый: Японский Бог
В учреждении, откуда я ушёл, работал один дяденька, внушавший всем панический ужас. Он записывал обещания. Брал с людей обещания, понимаете ли, и записывал в записную книжечку. Ничего особенного, обычные дела, служебные и общественные. Ну, конечно, ещё что-то и неформальное – дать книжку почитать, вернуть должок, позвонить... Он все это записывал, представляете? Прямо вот так, на глазах – вынимал книжечку и писал, ласково улыбаясь.
Очень вежливый был, маленький, косоглазенький, смахивал на японца. Его так и звали неофициально: Японский Бог. Шарахались, как от чумного.
Однажды с высоты своих метр девяносто я заглянул ему через плечико:
ДАТА, Ф.И.О., ОБЕЩАНИЕ, ВЫПОЛНЕНИЕ, ПРИМЕЧАНИЕ (содержание, условие, срок)... а под этим что-то неразборчивое, очков не было на мне.
Нет, не доносил ни на кого наш Японский Бог, никому не жаловался, никого не упрекал. Разве что осведомится иногда с улыбочкой: а как насчет такого-то обещаньица?.. И не смотрел почти в свои записи, и без них помнил. А свои собственные обещания не записывал, он их выполнял, вот в чем ужас. Ему старались, конечно, не обещать ни фига, да разве же мыслимо? Что ни слово, то обещание, достаточно минут пять посидеть возле служебного телефона.
Такое вот хобби, коллекционер ЛАЖИ. Я у него кое-чему научился. А в шарашке той облегчённо вздохнули: Японский Бог попал под сокращение.
Факт второй: Саша Черный
Так, по имени одного из моих любимых поэтов, назвал я собаку, которую погубил обещанием.
Отдыхал одиноко близ гор, в южном поселке. Жара, разморило. Прилег в тени дерева, задремал... "Жить на вершине голой, писать простые сонеты..."
Вдруг открылись сами глаза, будто тронул кто-то.
Большой черный пёс, метрах в трёх, на границе тени. Что-то от легавой и от овчарки с волком – серьёзное, гармоничное существо. Язык свесился, дышит часто. Глаза спрашивают: "Можно?.."
– Можно.
Вошел ко мне в тень. Не приблизился фамильярно, лег на приличествующей дистанции. Посматривает без вопросов, прикрывает глаза... И тут дернул чёрт: сунулась рука в карман джинсов, а там полбутера с колбасой, люблю, знаете, пожевать где попало, угостить невзначай. Успел заметить умоляющий, человеческий всплеск: "Не надо!" – взвизг в голодных зрачках... Но это был только миг. Если ты пёс бесхозный, если голодаешь сутками, колбаса проглатывается сама, вот и всё.
Он сохранил достоинство, больше не попросил, хотя в кармане была еще четвертушка, и он не мог не знать этого еще за километр. Даже чуть отодвинулся, не позволив себе и хвостом вильнуть, а спасибо сказал, приподняв голову и слегка отвернув.
Посмотрел в сторону гор.
Он уже знал, что мы будем вместе туда ходить.
Вечером я о нём вспомнил. Минут через пять он заглянул. Большой, чёрный, прекрасный друг.
Остался у меня ночевать. Утром, постепенно потерявшейся горной тропкой, добрели вместе до естественного места человеческого обитания. Ниша в скальном массиве. Координаты: Вселенная, Солнечная система, Земля. Гарантированно – ни сволочи. Совершенный покой. Совершенное счастье. Описываю его состав. Начну с желтокрылой птицы, пролетевшей меж скал, как раз вровень с нашим укрытием. Поток воздуха чуть приподнял её полет. Зубья голой горы напротив. Зелёно-жёлтое одеяло сползает с неё на дорогу вниз, на ненужный домик с пристройками. Кусок неба...
Меж тем тучи в спешном сговоре с ветром окружают нас мутной завесой, и откуда-то из-за спины исходит тихонькое пока что рычание и погромыхивание. Погромщики понимают, что их задача сложна, ибо мы в безопасности. Единственная их надежда – выманить нас угрозами и расстрелять при попытке к бегству, ну могут еще запустить какой-нибудь шаровой молнией. Уже сверкают клинки, уже рычание переходит в постреливание, уже подвывает ветер, уверяя, что это вой солнца, – вон какие бегут рыжие пятна, а внизу на дороге панически мычит некая скотина и надрывается самосвал. Саша прилег носом к стенке и издал слегка обиженный вздохозвук, нечто среднее между "у, гады" и "всё равно между духом и плотью равновесия не найти". Он уже поел и попил. Нас посетили три побирушки-мухи, пять бабочек, две пчелы и какая-то оска, пропевшая страстную восточную мелодию. Саша перебирает лапами, шевелит хвостом: видит сон...
...Простите, доктор, я не хотел подробно. Совсем коротко: отпуск кончился. Я не мог взять его с собой. Уехал. Он бежал за машиной, увозившей меня на вокзал.
На следующий год я приехал туда опять и узнал от мальчиков, что большой чёрный пес, которого они все знали под разными именами, дней десять не уходил со станции, а потом прыгнул под поезд.
Так я уяснил, что такое обещание действием.
Факт третий: Николка.
Он, кстати, и научил меня слову ЛАЖА.
Был у меня приятель Ш., не из близких. Даже не помню, когда и где познакомились. Из тех, с кем сводит судьба с каким-то странным упорством: то в командировке, то в отпуске, то в больнице соседствуешь, то вдруг на улице – нос к носу.
Телефонами обменялись, но я ему не звонил ни разу. Пришлось, однако же, покориться этой повышенной вероятности пересечений, оставалось только посмеиваться. А он всякий раз шумно: "Ну вот, слоник Бим мой бежит. Так и знал! Куда от меня денешься? А, Михалыч?.. А Николай мой знаешь что отмочил в классе? Штаны кислотой прожёг, да на каком месте. Химик!.."
Звонил мне, когда был пьян, а пьян был всё чаще. Объяснял, какой я для него единственный близкий друг, как обижается, что не звоню, но теперь-то уж, конечно, буду звонить, обязан, ведь он прощает. "Ты обещал, Бимчик, помни! Ты мне обещал!"
Я не обещал. Боже мой, я ведь не обещал. ИЛИ ОБЕЩАЛ?!
...Звонок среди ночи. Жена Ш. сообщает, что его больше нет. Самоубийство в алкогольном психозе.
Я не мог не прийти. Я уже знал Николку. Ему в тот день как раз исполнилось четырнадцать. Конопатый, нескладный, учился едва-едва. Но под тусклой нирыбонимясностью какая-то в нем просвечивала и забавность, и свои грустные глубины. Всё пытался увлечься – то выпиливанием, то электротехникой, то рыбалкой в прудишке неподалеку, то даже настольным теннисом. Ничего не шло: не те руки, не та реакция, не тот глаз. А притом мог неожиданно сообразить – как повернуть, как приладить то или сё. На пинг-понге два раза удался фантастический гас – и погас. Врожденное утомление?..
У меня две дочки, особы капризные и безмозгло-интеллигентные, для коих я представляю ценность в основном в качестве мягкой мебели и транспортного сооружения. Конопатик же потянулся сразу совсем иначе. Пытались мы с ним вместе рыбачить. Видели бы вы двух горе-рыбаков, малого и большого. Я ведь никогда не держал в лапах удочки, боялся, что поломаю ненароком или упаду в воду. Так оно сразу почти и вышло, загремел на весь пруд, утопив очки. Три дня после этого окрестные ребятишки ныряли за ними на дно. Сгоряча купил спиннинг, но ни я, ни Николка ни черта не могли из него вытворить, кроме преотвратнейшей "бороды", которую и распутывали день-деньской...
Опять я увяз в подробностях, доктор, вот что значит пообещать!..
В общем, так: Николка влюбился в меня в первый день, а вдова Ш – на сорок первый. Если первое чувство было, можно сказать, взаимным, то второму я соответствовать ни в коей мере не мог. Не ханжа, можете мне поверить, но, как говорится, не мой тип. К тому же супруга моя и дочки вдруг дружно начали меня ревновать: что это еще там за второй дом, что за семья, с какой стати?..
Как я ни пытался сообразовать что-то совместное – в гости, туда-сюда, в лес – не клеилось ничего. Чувствовал себя виноватым и там, и здесь. После второго захода в мое семейство Николка сказал, что больше ему приходить не хочется, потому что ему стыдно снимать ботинки, носки рваные, а не снимать тоже стыдно, пачкает наш паркет.
Я понял и не настаивал.
Как-то, в начале мая, под вечер, когда мы с Николкой пытались играть в шахматы, вдова Ш. принесла в дом бутылку армянского коньяка. Она работник торговли. Бутылка, дала понять, предназначена для меня. Николку же решила на этот вечер срочно послать к бабушке.
– Отлично, – сказал я. – Мне как раз тоже в Черемушки.
В охапку его – и вон.
Нет, я не отступаюсь, сказал я себе. Я не бросаю своего Николку из-за чёртовых баб. Я только сделаю небольшой перерыв, месяца на два, чтобы их страсти поулеглись, а потом вернусь, и все сладится. Два дома и две семьи, ну и что, смотря как понимать. Скажу Николке: мол, так и так, мы с тобой мужики, а они, сам понимаешь...
Я так и сказал ему по дороге к бабушке, в таком что-то духе. Он голову опустил.
А ещё я сказал вдруг тупо, не знаю зачем:
– Книжек, брат, надо читать побольше. Сколько я тебе уже натаскал всякой всячины, и фантастики, и приключений, хоть бы разок притронулся.
Он опустил голову еще ниже, и я сразу понял, что под дых угодил.
И тогда, уже у подъезда, Я ПООБЕЩАЛ И ВЗЯЛ ОБЕЩАНИЕ:
– Знаешь что... Давай так. Откровенно... Сейчас мне трудно...
Работы много, устал. Придется расстаться на месячишко. А ты будешь молодцом, да? Последняя четверть, надо дотянуть, перейти в восьмой. Приналяг на учебу, Никола. А? Обещаешь?
– Угу.
– А я тебе обещаю на лето такую книжищу достать, от которой живот лопнет. полное собрание сочинений барона Мюнхаузена.
– Я читал.
– Ты читал детское издание.
– Всё равно, я читал. ВСЕ РАВНО ЛАЖА.
– Чего?..
– ЛАЖА.
– А это что?
– Ну что. Х..ня, вот что.
Я опешил.
– Ну хорошо, как желаешь. Но ты мне обещал, да?.. И я тебе обещаю: через месяц возникну. И...
Через месяц я не возник. В туберкулезную залетел, открытая форма, да, бывает, знаете ли, и у здоровяков... Николке не хотел оттуда звонить.
Как только оклемался, набрал номер. Ответил мужской безразличный голос:
– Але. Вам кого?
– Николку можно?
– Слушаю.
– Николку мне.
– Это я. Вам кого?
– Никол, это я, Бим. У тебя что теперь, бас?
– Вам маму позвать?
– Да нет... Как твои дела?..
– А. Ничё. Ну до свидания.
Прибежал к нему... Всё, всё оборвалось, упустил... В восьмой не перешел, летом дважды сбегал из дома. Сейчас ему девятнадцать, уже наркоман.
...Итак, доктор, мои выводы на сегодня. Не все, только главные.
Не обещай.
Делай не обещая.
Не объявляй о намерении. Не объявляй, просто делай.
Не принуждай к обещаниям. Не рассчитывай на обещанное.
И себе не обещай.
Просто делай
Так-то лучше, думал я. Но вот ведь какая подлость: обещания жизнью. Не обещать может лишь мертвый, но и он обещает...
Поглядываете на часы, понимаю, доктор. Не договорил главного, в следующий раз постара... Не-не-не, ничего не обещаю!.. А насчет учредительной комиссии, как вы поняли, пошутил.
0 коммент.:
Отправить комментарий