Михаил Жванецкий. О жизни с подмигиванием: "Роллс-ройс" с мигалкой.

Советское время, будь оно проклято, было счастливым от того, что мозги у всех были свободны.Полдня за молоком.
Полдня за мясом. Стой свободно,расслабленно. Пять минут — шаг вперед. Думай, читай, учись. И ты не один.Ты движешься по общему маршруту. Жена знает, где ты, ты знаешь, где она. Этот отдых для мозгов назывался "очередь". Первое добровольное построение советских людей в затылок друг другу. Следующий отдых для мозгов - собрание.
Поднять! Укрепить! Создать!
Два часа свободного времени.
Тренируй кисть, сжимай мячик.Тяни под столом ногами эспандер. Курилки битком. В туалетах примерочные. В комнатах настроение. Кто-то входит в отдел - все животом ящики задвигают.В ящиках - рюмашка, огурчик, детектив.
Мозги свободны.И советские труженики не боялись тонкого юмора и сложных стихов литературы, произнесенных со сцены вслух. В политике ясно.Великое противостояние двух систем: всеобщего равенства и низкой производительности труда, с одной стороны, и вопиющего неравенства и большой производительности труда, с другой. И в пику обществу потребления нами было построено общество борцов за справедливость.Общество борцов пело, читало и защищало диссертации,время от времени испытывая нужду в продуктах питания. Но это считалось для борцов естественным состоянием.
Как волны, накатывались поэты и барды на скалистый берег коммунизма иоткатывались, крупновспененные и шумные. Снова собирались, сочиняли и снова с грохотом и гулом под овации налетали на скалы грудью, ногами, лицом.
С коммунизмом боролся каждый.
От первого секретаря ЦК до дворника, только что защитившего диссертацию.
С песнями и стихами было хорошо. Еды не было по-прежнему. Не давалась борцам еда. Не давалась одежда.
Все гордились низкимзаработком и тайгой.
Коммунизм надо было строить, а капитализм строить не надобыло. Он там сам (или сам там) возник на основе дикой конкуренции и неимоверного труда.Там платили за все, что продавали. Отчего было много продуктов и товаров. "Гнусные торговцы!" - кричали им борцы и пели хором.Там не пели просто так и в лицо друг другу. Там продавали хоры и покупали голоса. Петь просто так было убыточно. Физики у них не шутили, а клепали бомбу, секреты которой продавали нам их шпионы. Их шпионы хотя и были поклонниками нашего строя, но жить у нас не хотели. Наши тайны там шли плохо.
Один автомат. Один самолет.
Стихов не брал никто. Юмор не переводился. Наши, побывавшие там, возвращались, обвешанные транзисторами и сандалиями, долго и туманно говорили об отсутствии свободы, не уточняя-где, а ночью слушали транзистор. Постепенно привлекательность вещей стала расти, особенно среди наших женщин,- этой черной силы, всегда предающей интересы мужчин и выбивающей из них волю и непреклонность.
Мужчины в ногах валялись у властей, чтоб поехать и привезти какую-нибудь вещь и косметику. Противостояние стихов и косметикипродолжалось долгих семьдесят лет. И женщины победили.
Они перестали петь, начали красить щеки и ресницы.
Мужчины отбросили гитары и сели за руль. Дети выбросили книги и ударили по кнопкам.
Ученые стали продавать, не изобретая, свое тело и мозги.
Спортсмены поменяли массовость на отъезд с продажей мастерства и мышц на Запад. Газеты перестали думать над фактами и стали торговать фамилиями. Секс стал покупным, прозрачным и отделился от любви. Словами: "Хотите заняться сексом или поедим?" — встречают гостей в приличных домах. Книги стали читаемо-выбрасываемые. Их жизнь, как у всего продажного,— одна ночь.
Задачей искусства стало освобождение мозгов. Уже видно, как в зрительном зале освобождается организм от наболевшего и пережитого.
Это хохот. И кто осудит...
Шахматы сверху опустились вниз и расчертили жизнь на риск и расчет. Богатые перестали спиваться — риск велик. Итог жизни- в сорок лет. Расцвет итога -в семьдесят. В сорок лет денег нет и не будет. В тридцать лет таланта нет и не будет.
Пошла торговля. Мы им продаем то, что горит, то есть водку и нефть.
Они нам — то, что едят и смотрят, то есть продукты и кино.
С едой по-прежнему не идет, не мычит и не телится.
Почему у нас с едой не сложилось?
Господи! Меняются уклады, а голод стоит неподвижно, как Кремль посреди страны.
Уже и душевные враги-евреи в пустыне выращивают и выкармливают, а мы все объясняем и выясняем, почему жрать нечего.
И кто был виноват в XIX, XVIII, XVII, XVI веках и ниже, вплоть до мамонта Феди.
Сейчас все уселись вдоль трубы и запели.
"Качает!" — поют аборигены.
"Течет-течет!" — танцуют аборигены.
И так, с танцами и песнями, провожают каждый баррель.
И слово какое пенистое!
Теки-теки, дерьмо зеленое...
Продаем из-под себя!
Под названием "энергетическая сверхдержава".
Оттуда деньги в мешках передают нам, но не дают потратить, чтобы мы не распухли и не упились.
Сидим мы, смотрим, как деньги в мешках свою ценность сохраняют, а мы свою теряем в плохо пригнанной одежде.
Старики и старухи, как и их песни, со следами былой красоты, мало едят и уже не рассчитывают ни на государство, ни на своих детей, безумно занятых мозгами.
Родители уже не помогают в юности и не мешают в старости.
Они нужны только для зачатия.
С помощью детского питания и компьютера с родителями покончено в малолетстве.
В странах потребления их грузят в автобусы, и они ездят отдельно от людей.
В странах ископаемых старики ходят по базару и все прицениваются, прицениваются, прицениваются, прицениваются и не могут прицениться.
А мозги в правительстве работают очень напряженно — как обойти трубой настырного соседа. Как газом усмирить зарвавшийся электорат. Как сделать всю еду нахала холодной и сырой.
Интеллектуальный низ страны по партиям и капиллярам лезет вверх, в парламент, за мигалкой.
— Мигалку дайте поносить!
Снял с крыши — замигала в глазах.
Потушил в глазах — замигало в руках.
Потушил в руках — замигало в штанах.
Без подмигивания — не жизнь.
Жизнь взялись делать заново.
Делаем, как умеем.
Сделаем, снимем брезент, боюсь, опять получится советская власть, в душу ее!
Или то, что мелькнуло на Кутузовском проспекте,— грязный "роллс-ройс" с мигалкой...
Интересная смесь!

Фразы:
- Доктор мне нужно эффективное средство для похудения!
- Нет проблем. Я вам пропишу уголь.
- В порошках или в таблетках?
- В мешках. Вагоны будете разгружать!

Если ты упустил свой шанс, никогда не думай, что он последний,
будут ещё и другие шансы, которые ты упустишь.

Каждый муж недоволен тем, как тратит деньги его жена и правительство.
Разница только в том, что он не боится открыто ругать правительство.

Жить по средствам не сложно, сложно найти средства, по которым можно жить.

Супружеский долг не имеет ничего общего с займами и кредитами,
потому что его не берут и не отдают. Супружеский долг подобен музыке -
его исполняют.

Пристрастие русских к алкоголю объясняется суровым климатом их страны.
Любая погода в месте пребывания русских считается суровым климатом.
Так и сегодня - погода прекрасная, а климат суровый...

Вчера искал справедливость - сегодня ищу работу.

Не в деньгах счастье - человек, имеющий десять миллионов
долларов, может быть ничуть не счастливее человека, имеющего девять.

Многие бедные мужья раньше были богатыми холостяками.