Недавно болтал с одним знакомым психотерапевтом. Как обычно о глобальном.
Про системы, про сторителлинг, про семейные расстановки Хеллингера, про инь и янь…
Болтали себе, болтали, пока он вдруг ни скажи: «…вчера часа два по телефону маму успокаивал, пытался вывести ее из депрессии…»
А для меня, как гром среди ясного неба!
А ты-то, Кирилл Павлович, когда последний раз с мамой по телефону разговаривал? И как долго разговаривал? И как часто такое бывает?
Настало время в грехах исповедоваться…
В лучшем случае раз в месяц, минуту – две, и то, когда она сама позвонит.
Грустная картина…
И главное не могу найти этому объяснение…
У нас с ней, вроде, отношения хорошие. Ну. То есть мы действительно друг друга любим. Я в этом даже не сомневаюсь. Но когда я последний раз ее обнимал? И когда последний раз говорил ей: «Мамочка, я тебя очень люблю!»?
Ну, да… Последний раз на ее день рождения полгода назад. Она, по-моему, даже в ступор впала. Настолько это было для нее не привычно. Ибо когда было предыдущее признание в любви, я и вспомнить не берусь…
А почему?
Хотя, кой-какой ответ я нашел у Гришковца в его бессмертном произведении «Как я съел собаку». Когда он описывал трудности армейской жизни, то отметил вот что… Если с ним происходило что-то с его точки зрения не правильное, точнее с ним обращались не так, как он был уверен, что с ним надо обращаться, ему было обидно не за себя… Ему было стыдно перед родителями. Он чувствовал перед ними эту вину.
«Как же он мог допустить, что бы с их сыном так поступали?»
По себе могу сказать, что это так. Я лично довольно часто, если в моей жизни происходило не так как мне этого хотелось бы, прежде всего расстраивался из-за того, что мама, узнав об этом, будет огорчена. А мне бы изо всех сил этого не хотелось.
»
Я помню как лет в семь я что-то расхулиганился и никак не хотел выполнять домашнее задание, заданное мне в музыкальной школе, где я учился на скрипача. Я «пилил» какие-то этюды не то что без удовольствия, но, по-моему, даже, на зло всем, как можно отвратительней.
А маме хотелось что бы…
Наверное, хотелось в этот момент порадоваться тому, что у нее талантливый, ну или, по крайней мере, одаренный ребенок, которым можно гордиться. А я такие «до…до…ре…до…» зарубал, что хоть святых вон выноси.
И тут она заплакала…
Горько заплакала…
А я даже испугался. Настолько не был к этому готов. Во всяком случае, все мои «художества» не имели целью огорчить ее.
Я бросился ее обнимать, просить прощение и сам заревел…
Мы боимся огорчить своих родителей. Не хотим сообщать о неудачах. А когда случаются удачи… просто забываем. Или ждем какую-то такую серьезную удачу, о которой уж точно не стыдно будет сообщить.
А она все не приходит…
А они (родители, то есть) все ждут…
Я так уверенно говорю «мы», потому что из опыта сторителлинг консультаций слышал истории, похожие на мою. Мама или Папа по какой-то причине лишены общения с детьми.
Не специально.
Не по злому умыслу.
Просто так вышло.
Как объяснить себе и своим детям, что с бедой – к Отцу (Маме)?
Глядишь и не беда это вовсе…
Не бойтесь исповедоваться…
И уж тем более не забывайте про это – «Мамочка, я тебя очень люблю!
0 коммент.:
Отправить комментарий