Дина Рубина:
"Спустя несколько недель после смерти Зиновия Гердта я смотрела по
телевизору его последний вечер. Сцену, усыпанную опавшими осенними
листьями, взгляд Гердта - трагический, устремленный уже куда-то поверх
людей - взгляд человека, осознающего свой уход. И последнее героическое
усилие - когда он, уже не встававший две недели, вдруг поднялся с кресла,
сделал несколько шагов по авансцене и с неистовой силой подлинного таланта
прочел стихи Давида Самойлова... До сих пор в ушах его голос: <<О, как я
поздно понял, зачем я существую!...>>
Уже на титрах я набрала номер Губермана, с которым Гердт давно дружил,
останавливался, когда приезжал в Иерусалим. Услышала голос Игоря и - горло
сдавило, не могу говорить. Знала, что он тоже смотрит вечер Гердта.
- Ну, что? - спросил Губерман спокойно и, вроде, даже обыденно. Не
дождавшись ответа, сказал: - Ревешь?... Не реветь надо, дура, не реветь, а
"Спустя несколько недель после смерти Зиновия Гердта я смотрела по
телевизору его последний вечер. Сцену, усыпанную опавшими осенними
листьями, взгляд Гердта - трагический, устремленный уже куда-то поверх
людей - взгляд человека, осознающего свой уход. И последнее героическое
усилие - когда он, уже не встававший две недели, вдруг поднялся с кресла,
сделал несколько шагов по авансцене и с неистовой силой подлинного таланта
прочел стихи Давида Самойлова... До сих пор в ушах его голос: <<О, как я
поздно понял, зачем я существую!...>>
Уже на титрах я набрала номер Губермана, с которым Гердт давно дружил,
останавливался, когда приезжал в Иерусалим. Услышала голос Игоря и - горло
сдавило, не могу говорить. Знала, что он тоже смотрит вечер Гердта.
- Ну, что? - спросил Губерман спокойно и, вроде, даже обыденно. Не
дождавшись ответа, сказал: - Ревешь?... Не реветь надо, дура, не реветь, а
0 коммент.:
Отправить комментарий