Боксерский зал во Владыкино. Смотрю на разминающихся парней и начинаю чувствовать себя неуютно.
- Одевай перчатки.
- У меня нет.
- Бинты?
-Нет.
- Капа? Бондаж?
- Нету…
Нахмурился, но перчатки дал, свои:
-Последний раз.
Таким было мое знакомство с Володей Индейцем. Решив совместить приятное с полезным: взять интервью у главного героя номера и подтянуть ударку, я пошел к нему на тренировки, тем более что мотивации было хоть отбавляй – лиловый финик под правым глазом только начинал сходить и напоминал, что форму терять не стоит никогда.
Раунд первый. В начале славных дел.
- Одноклассники позвали в школу бокса. Я делал успехи и может быть, остался бы там. Чувствовал, что получается, помогала координация оставшаяся после баскетбола. Но все как-то заглохло и понеслось – рок-музыка, концерты. Я барабанил в группе «Корсар», которую собрал с друзьями. Играли на дилетанском уровне, но брали энтузиазмом, харизмой, необычностью.Позже в Distemper пробовался с Байбаком, выпустили один альбом. С 86-го по 90-й год музыка шла вперемешку с футболом. Тогда мы попали на легкий закат «Люберов» и начало волны Казани. Бандитизм был конкретный – парни с ножами приезжали в столицу пошерстить народ. Здесь как раз таки спартаковские моменты помогали: узнав, что мы фаны Спартака, разбойники отставали, так как видели в нас работяг, у которых за душой ни гроша. Поехать в другой город тяжеловато было, поэтому ездили на собаках, пока добирались до места, становились похожи на оборванцев. Как обычно, с района собиралось по пять-шесть человек и в путь. Самые популярные места: Ленинград, Ярославль. Так образовывался костяк, люди примыкали. Софрон, Рифат – известные личности. До них были из Люберцев крутые фэны. Пошел пик – спорт, фанатизм. Зачем бухать? Давайте качать мышцы! Коллектив такой собрали, небольшой.На старом опыте плюс новые веяния (улыбается).
- Как формировалась политика фирмы? Почему назвались Гладиаторами?
- С именем все просто: Спартак – гладиатор. Мы с Флинтами ездили, вместе держали баннер. Кому-то их шарф не достался, кто-то не стал его брать. Флинты, первая банда, которая сформировалась – они обдумывали: Спартак, гладиатор, крю… И выбрали западный вариант названия. Мы же остановились на этом, и очень удачно.
Вообще стали сильными благодаря армейцам, потому что они агрессоры, а мы защитники. Помню, когда еще до армии приезжал на хоккей: на стадионе кони стоят три-четыре человека: «Ну что, мясо?», и начинались чуть ли не щелбаны и подзатыльники. Я не понимал, что за идиотизм: ты пришел на свой матч, а тебе пытаются навалять? После армии приезжаю, опять та же история. Понял, деваться некуда, надо собрать людей, чтобы защищать себя и таких же. Еще момент справедливости – становишься в два раза сильнее. Все стремительно получилось. Разозлили-то не только меня, но и других. Это и заложило начало создания фирмы.
А раньше, еще в 70-х годах «Спартак» был агрессором. «Поехали коней гасить!», и на конские матчи, там действовали точно также. Потом они ушли из дела, а кони подняли голову. И мы никак не можем понять – что делать? Поддержки нет, старые вроде как не шевелятся. А они так же, как сейчас я – подрались, познакомились, подрались, выпили – и все, никто не враждует. Подбешивает, конечно, что быдловатость присутствует среди фанатов: одна матершина сплошная, бычка ненужная. Едут, орут, но до мордобоя не доходит – может быть это, и хорошо.
- Какой период можно назвать лучшим для «Гладиаторов»?
- По-момему, весь отрезок, пока не начали вливаться новые силы. Пик пришелся на сезон-два. Робби-Бобби у нас играл (Робсон). Когда майки сделали и набрали с Ноттингемом человек десять-пятнадцать крепких ребят. Модное слово «дух» — с духом. Другие посмотрели: «О, как, у ребят весело получается, за ними все идут, и мы тоже хотим, а с вами можно?» — «только очень осторожно» (смеется). Но увеличение количества человек группировки понижает ее качество. 10-12 человек в основе – и нужно было остановиться. Здесь меняется тактика позиционной войны. Народу много, сразу запалились везде, менты накрыли: все разбежались, и ничего не получилось, все по-другому.
- Становясь популярным, околофутбол начал меняться?
- Да. И здесь такой момент, что эти изменения на руку пошли футбольным функционерам. Хулиганство ушло с трибун, драться стали в лесу, а не перед кассами и не на улицах. Закинуть файер на поле – и весь тебе хулиганизм. А раньше высший пилотаж – это же перед кассами схлестнуться. В Петровском парке рядом с кассой, в Черкизово, сколько раз было… На трибунах – это понятное дело.
Раунд второй. «Спартак Москва»
- Почему «Спартак»?
- Все банально. Смотрел с папой по телевизору хокеей, счет не равный. Отец спрашивает: «За кого болеешь?» — «За тех, кто выигрывает» — «А я за тех, кто проигрывает». Этой командой оказался «Спартак»… Можно было пересмотреть эти позиции по той причине, что сосед, живший несколькими этажами выше, был ярым фанатом ЦСКА – Паша «Заводной». Это знаменитая личность конская, великий парень! В нашей компании подавляющее большинство болело за «Спартак», один за «Динамо» и за армейцев три-четыре. Все уживались в одном районе. У Паши была возможность повлиять на нас, но он не стал этого делать, хотя пользовался большим авторитетом. Он трагически погиб, и есть какой-то символизм в этом. Клевещут, что мясо его загубило. Но не думаю, я бы сам таких мясников пришиб. Он возил меня на спартаковские матчи, защищал от хулиганов, которые отнимали деньги. Помню, «Спартак» с каким-то английским клубом играл товарищеский матч, и я стоял, шарфом махал. Мясник старый хотел розу отобрать, Паша его быстро осадил. Представляешь: конь приезжает на матч, привозит соседа-спартаковца!
Потом кони начали наглеть… На этом фоне появился я, и так все удачно сложилось – оказался в нужное время, а алкоголь, наркотики и немного здоровья сделали свое дело, вот и все. Спасибо спорту, что он не дал в этом омуте остаться. Хоть и хулиганил, пил и эксперименты нездоровые были, но спорт выручал, удерживал.
- Какое будущее у клуба?
- Как появится стадион, после двух сезонов можно будет говорить. Многие фанаты, к сожалению, не дожили до этого момента. А пока «Спартак» и будет таким вялым. На всех давило чемпионство и говорили, что как «Спартак» перестанет выигрывать, у него фанатов и не останется. Сколько лет уже не можем выиграть, народ все равно, видишь, ждет. Поэтому будущее то есть!
- Общаюсь с болельшиками разных клубов и вижу у них разный дух что ли. Какое отличие в поведении, аура, если можно так сказать?
- Иногда смотришь на человека, думаешь, кто же он, кто же он? Потом раз: «Точно конь!». У каждого свой стиль поведения. Что-то отличает, какая-то крупица. Есть какая-то невидимая аура.
- Из-за чего эти отличия?
- Мне кажется, передовых людей в спартаковском движении больше, нежели в других. За «Спартак» даже в те Союзные времена в Европу больше народу ездило, чем за ЦСКА, Динамо или Зенит. Другая публика в «Спартаке». Те же кричалки – у нас всегда были лучшие заряды. Ребята просто привозили из Европы что-то новое.
- Сейчас на стадион ходишь?
- Не получается часто. Улетают тренировки, сорвенования. А этим зарабатываешь на жизнь. Не понимал, когда ребята обзавелись семьями, у всех появились дети, и меня подбешивало, что отвлекались от темы. Подбираешь людей, а когда нет одного-двоих – уже не то. Может, из-за этого распадалась тусовка, взрослела.
- Как относишься к тому, что люди из оф уходят с трибуны?
- Считаю, что это неверный шаг, который ничего не докажет. Когда были предложения бойкотировать матчи кавказких команд, я присутствовал на разговорах лидеров некоторых группировок, и одни говорили, что не надо вообще ходить на эти матчи. Другие – наоборот, надо прийти, а потом уйти. К примеру, как-то Спартак плохо играл, и люди 15 минут молчали на трибунах. Отлично, сидит толпа огромнейшая, пятнадцать тысяч за воротами – все молчат. Или после первого тайма все уходят – вот это показательно! По моему мнению, лучше так и сделать. А когда ты, тупо, не пришел на матч, кто там знает? И второй момент, говорят, что не надо ездить в Грозный, Махачкалу. Если бы было в моих силах, я наоборот попер бы туда армией в пять или десять тысяч, как в Питер. Но всех обезопасить нужно, чтобы не было трагедии. От большого количества народу там могут испугаться, похвататься за оружие, и не факт, что такую массу даже войска смогут защищать. Здесь и политика по любому будет, а футбол он всегда был политизированным. «Такое бывает только в футболе – они нас на рынке, а мы их на поле!» — старая простецкая кричалка.
Тайм-аут. Начиналась тренирвока, разговор явно не был закончен и я получил приглашение продолжить беседу в зале на Проспекте Вернадского, в котором тренирует Володя.
Раунд третий.
Боксерский зал, спартаковская атрибутика, эмблема «Гладиаторов» скромно висит над дверным проемом, не сразу бросаясь в глаза. В зале в основном ребята лет 13-ти, но скоро подойдут и постарше. Индеец дал указания ученикам по регламенту 3 к 1, и разговор продолжился в тренерской.
- Люди в теме стали зарабатывать на оф и на ультре. Ценности меняются, и это нормально, или все-таки кто-то здесь не прав?
- А откуда черпать деньги? Подрались, кто-то в больнице, кто-то в милиции. За счет чего выручать? Связи по любому требуют денег. Ты же не пойдешь по трибуне с шапкой: «Давайте по пятерке скинемся. У нас человек попал»? Мы зарабатывали деньги тем, что делали поездки: искали автобусы, давали рекламу. Отремонтировали спортзал, еще что-то. Это вписывалось.
- Какой совет дашь молодому лидеру, создателю оф фирмы?
- Лидеры зачастую тянут на себя одеяло, а простые бойцы дружат друг с другом и удивляются, чего они там не могут поделить? Только вчера парень рассказывал: мы друг с другом прекрасно ладим, а вот наши боссы не могут никак договориться. А я про себя думаю, зачем вы сами с ними имеете дело? Ну, это, наверное, неграмотное построение структуры и вина, скорее всего, денег.
У нас так удачно получилось, что помимо двоих лидеров – Ноттингема и меня был еще мощный организатор. Вместе с нами даже участвовал в драках, хотя его никто не просил. У всех были майки, а у него нет. Он отказывался от нее, но был с нами. Потом, из-за некоторых разногласий он ушел и сразу ощутился спад. Поэтому – берегите людей, не отталкивайте их.
- Каким должно быть отношение к врагу? Следует ли его уважать или люто ненавидеть?
- От человека зависит. Один конь в драке на меня напал с дубиной, тоже был правый, банда у них своя. Потом в тихом месте к нему подошел: «Помнишь? Пойдем». Разобрались, и не было желания еще какие-то жесткие меры предпринимать. С двумя-с тремя парнями так и получилось.
Как-то приехали на матч. Встали возле стеночки, кони идут мимо, произошел выброс камней бутылок и все, вся драка. Кто остался на ногах, кто получил, кто убежал – тоже получил. Там уже без обид. Ноттингем вообще вперед побежал, сквозь коней, и никто его даже не тронул. После этого уже, конечно, мы тоже стали с «дерьмом» ездить. Как в самом начале, когда нас заставляли драться на стадионах.
Самое удивительное, что ребята из разных клубов приходят тренироваться и понимают, куда. Динамо, ЦСКА и Торпедо, даже один из Зенита есть, здесь, в Москве работает. Не знаю, как они будут себя вести в схватках с моими ребятами, но я думаю, какое-то благородство все равно должно быть.
Тайм-аут.
«Время!». Уходит в зал, возвращается:
– Можем, конечно, там сесть, но шумно. Говорят – дал задание и все. Чтобы прогресс был надо подходить, поправлять. Ты можешь даже галиматью нести, но важно внимание. «Тренер подошел, о!» — и люди, которые немного знают, берут вниманием. Жалко вот этих парней, которые приходят в секции, а потом получают тумаков на соревнованиях и уходят. А некоторые уйти не могут из-за того, что первый тренер…
Раунд четвертый. Такой спортивный околофутбол.
- С другом занимались тяжелой атлетикой. Как-то поехали на футбол – мне фингал поставили, он себе руку сломал. В той драке вылезли на своих природных данных. Пошли в спортклуб. В 25 лет было не до большого спорта – мне просто нужно было научиться драться. Тренер заметил мою легкую организаторскую жилку, а мне хотелось развивать движение. Благодаря Володе Живодеру через управу ломоносовского района получилось найти зал. Мой тренерский стаж начинается с 99 года. Поначалу я был не тренер, а не пойми что, помогала какая-то база от первого наставника, но с опытом все стало как надо. А раз открыли свой клуб, давайте будем ходить заниматься. Если хотите с Гладиаторами ездить, вы должны тренироваться.
- Это был критерий отбора?
- Да. Началось где-то с 98-99-го года. Условия уже не позволяли хулиганить – привод в милицию при педагогической работе… Пошел стаж, ребята, школьники. Меня начали заставлять выступать на сорвенованиях, а не очень хотелось: ногой не ударишь, головой не толкнешь.ММА у нас тогда еще не было, а боевое самбо никто особо не рекламировал. Бокс – вот что нужно хулигану настоящему! Первый тренер еще говорил: «Настоящий боксер первого разряда должен троих хулиганов уличных уделывать». Мы думали: «О, точно, точно! Ну, троих нам сложновато, хотя бы двоих». И такой критерий был, что если ты хочешь быть с нами – ты должен быть один за двоих.
- Сейчас говорят, что спортивные взаимоотношения среди фанатов, будь это совместные соревнования или открытые ковры превращают их в простых качков, пионеров. Все начинают дружить, становится скучно…
- Со всеми дружить не сможешь. Кого ты знаешь, с тем и дружишь, например, на своем районе. Мы собирались на своей ярославской ветке, приезжали в Москву, а там не разберешь, кто, откуда? Вот и все пионерство. Поэтому думаю, что такое мнение ошибочно.
- Спрашивая о лесе, оф и большом количестве спорта, люди давно хотят понять – не уходит ли дух настоящего болельщика? Может быть оф превращается в бычье побоище?
- Уходит. Фанатизм развивается витками, и сейчас виток военнезированных группировок. И здесь сможет повлиять только организация национальной футбольной лиги. Свои стадионы нужны. Был свой стадион на Черкизово – круто! Когда играли на Динамо, западную трибуну считали своей, в «Локомотиве» седьмую – сидеть только там! Как свой двор, свои традиции. Старостины, конечно, крутые мужики, большое дело сделали. Но после них глобально уже не думали – только «Спартак-Москва», только футбол. А они-то масштабней: не московский «Спартак», а ленинградский, не только футбол, но и баскетол. Нужно сообщество, не узколобое – один стадион и беременный ромбик. Великий боксер Николай Королев за «Спартак» выступал, когда его Старостины подтянули для развития. А сегодня боксерский клуб «Спартак» только в Люберцах остался. Традиции умирают. Все зациклились на одной команде. Опять же возвращаясь к духу – тишина. «Какой «Спартак», какой тамбовский? «Спартак» московский!». Нужно показать, что мы сможем прибыль приносить – выделите нам на стадионе в Тушино небольшой спортзал, мы сделаем там клуб бокса «Спартак Москва». В такие проекты и можно силы вливать.
Тайм-аут.
В тренерскую заходит крепкий парень, здоровается, берет аммуницию, уходит.
- Из Ярославки парень. Некоторые ребята, которые уже перестали драться, но тренировались спрашивали – «Что кони здесь делают? Я на дух не переношу коней, рядом находиться не могу!» – и не появлялись лет пять, хотя давно не занимались уже этими делами. Есть и такие у людей позиции. Конечно, они будут, если ты лежишь, а у тебя на голове прыгают – злость появится, здесь от индивидуума зависит. Нам повезло, большинству, что нас не убивали.
Была как-то драка, в начале карьеры. Кому-то дал, слышу:
- Володя, ты что ль?!
- О, Рома, здорова!
А мы из одной секции, у одного тренера занимались – драка закончилась. Мы тогда победили, армейцы не собрались тем коллективом, который хотелось бы видеть…
Был момент, когда на Охотном ряду мы оторвались от основного состава, поднимаемся, видим – кони с нашего района стоят. Поезд подходит, я говорю:
- Парни, отчаливайте. Там команда движется, сейчас укатают.
Они сначала хорохорились, но сто против десяти… Кони уехали. Да они также делали. Жизнь такая штука интересная – одни убивают, а другие в репу дали два раза, обнялись и разошлись.
- Не могу долго ненавидить, себя тратить жалко на кого-то.
- Ну да, не получается. Но без этих людей, у которых ненависть и не будет хулиганизма – они всетаки толкают вперед, подстрекают, и ты загораешься.
Раунд пятый. Такой свободный околофутбол.
- Как-то собрались с ребятами небольшой компанией, в ЦСКА поехали на хоккей. Нас позвали: «Приезжайте, подеремся, давно не были». Собрали компанию, зная коней и все их приколы, вооружились. Точнее, приехали пустые, но потом кореш говорит: «Чего как стадо без всего идем?» Я встал на пенек, взбодрил: «Ну ка взялись!», все пособирали палки, камни… У Ленинградского проспекта, милиционеры увидели плотную команду. Пока нас расспрашивали, народ все скинул, в толпе не видно же. «На хоккей, за Спартак?» — «Да, да!» — «Ну идите». Мы с этого места ушли, а там палки, бутылки, кастеты… Они все это как увидели: «Стоять!». Омон подключили, креста дали, давай обыскивать. Но почти всех отпустили. На трибуны заходим, а кони давай скандировать: «Смерть Индейцу! Смерть Индейцу!» (смеется). Я так и не понял, кто, чего? Мне кажется, какой-то ход был с их стороны, подкрутить. Потом подошли Батумский и Забродин: «Будет стрелка?»- «Конечно, будет!». В метро пересеклись, подрались, разбежались.
- Во время выездов большим количеством в маленький город не было желания этот город взять, захватить?
- Было.. Бухать и расчленять! Модель поведения одинаковая – псы с цепи сорвавшиеся. Может, психология толпы. Приезжаешь – обязательно набухаться, поорать, повандалить. Но когда группировка появляется, уже позиции надо выстраивать, наваливается ответственность, и если ты выпиваешь, то все равно в дикий угар не вступаешь.
- Как-то представлял: 400 человек, скажем, в Брянск…
- Да тогда милиционэров все побаивались, в ельцинские времена ОМОН жестко себя вел. Не было единого организма и возраст такой был, что физически не справиться. Увидев ОМОН, сразу осаживались. Нынешнее фанатье показало, что времена меняются.
В первый раз поехали в Набережные Челны, организовали два автобуса, где-то сто человек, под нашим девизом — «Гладиаторы». По приезду народ по кучкам разбежался. Осталась только наша компания, десять-пятнадцать человек, а где остальные девяносто? Вот тебе и весь захват. Мы думали, что будет по-другому, тем более что Набережные Челны, Казань – память еще свежа оставалась. Надо отдать должное бесстрашию тех людей, которые высыпали из автобуса. Но потом это привело к тому, что они с разбитыми носами приходят: «Ой, нас вот избили, пойдемте туда, накажем», но кто вас просил уходить куда-то, в подъезде пить водку? Никакого единства, поорали на трибунах и все, остальное – пустая болтовня.
Время! Сейчас, заряжу их еще…
Забегает мальчишка – шлем больше, чем он сам:
- Владимир Анатольевич, можно в туалет?
- Да, да, конечно, перчатки не забудь снять…
- Когда был крайний махач?
- Махача как такогого не получилось. Подъехали на Кэпиталс. Но стрелки не вышло.
- Многие стараются уйти только после победы…
- У меня таких нет позиций. В боксе друган накручивал: «Как ты можешь уходить, ты проиграл, потом будешь всю жизнь мучиться. Я так не могу». Ты так не можешь, я могу – зато я горжусь, тем, что мои ребята выигрывают, и этим круто себя чувствую, они мой последний бой сделают! Я провел 10-15 боев, а если взять все их? Тренер же «выходит» вместе с бойцом на ринг, адреналин зашкаливает.
А из тусовки ушел по-простому. Говорю одному парню – хочешь в ГФ попасть? Давай, меня подмени. Сразились слегка – и все, ты готов, чтобы вступить в ряды! (смеется). Он иной раз начинает: «Ты вождь, можешь изменить ситуацию!». Да ничего там не изменишь. С тем же Кисой. Скрысил он денег, уехал за границу, дали ему по башке… А у него харизма лидера трибуны в плане зарядов, перфомансов, и сам он душой со «Спартаком» был. Когда именно он руководил трибунами, был драйв. Это я помню, ходил. Но вот так оказывается, к большим деньгам попадаешь… От этого стало хуже всем: фанатизму, трибунам. Вялость такая, нет драйва. А ведь трибуны диктуют моду. Яркий пример, когда в бомберах все ходили, а хулиганы взяли и вывернули куртки. Матч с «Аланией» – весь стадион в оранжевых бомберах, и пошла на это мода. Хулиганье – движующая сила всего фанатизма. Болельщики как не отзывались бы о нас, если хулиганья не будет, то те же самые кони, динамо будут приезжать и обывателей, мирных болельщиков колотить.
- Крови попьют?
- Да конечно. Так было же, так будет. Это им кажется, что милиция защитит – ничего подобного, и опять все с начала пойдет. А так, фанаты делают успехи. Например, мы приезжали в Тарасовку, еще в 90-м году, чтобы посмотреть тренировки, но от команды были очень далеко. Сейчас наоборот, хулиганы могут приехать, какие-то условия продиктовать, с командой чуть не на вытянутой руке. Раньше, приехать фанатам – да тебя не пустят. Клуб ничего не давал. Народная команда… Самый дорогой клуб страны.
- Трудно было завязывать?
- А я не завязал. Я прекратил с активным околофутболом. Какая завязка? Так можешь и написать: «С активным оф завязал, но смс приходит».
Не вижу смысла друг друга колотить. Было другое время, какая-то веселость была, был рок-н-ролл, панк с душком анархизма. Все без обязательств. Потом все начали стараться организоваться в какую-то структуру, и веселье на этом закончилось, стало сурово и мрачно. Я считаю, что драться надо, но без жести. Это тренировка, чтобы мы были готовы к битвам с другими. Встретились в день дерби Спартак-ЦСКА, подрались, разошлись. По такой схеме не прочь. А то очень увлеклись. Помню, когда красные майки с ромбиками и Гладиатором сделали, Костян рассказывал: «Иду по метро в майке, и вдруг, сзади, начинают сыпаться удары…». Не по русски это.
Но всегда есть другой момент: как-то нас толпа стоит возле касс, дядька с маленьким сыном идет, разглядывает, спрашивает:
- Где такую майку можно взять?
А мы гордо так:
- Она не продается!
0 коммент.:
Отправить комментарий